"Кошка на раскаленной крыше" (1958)

Оригинал взят у marie_bitok в ДВА ОДИНОЧЕСТВА

Кинопоиск

Экранизация художественных произведений – вопрос сложный и противоречивый, и каждая экранизация – это повод для споров и неприятия чужой точки зрения. К сожалению, снижение интереса к книге и чтению все больше сводит на нет необходимость подобных дискуссий, поскольку большинство потенциальных читателей превращаются в доверчивого и согласного зрителя. Нет своего образа книги, нет в твоем сознании героев, которых ты, быть может, наделил чертами любимых людей, нет собственного темпа, совпадающего с твоим. Значит, и спорить не о чем – фильм сам все это решит за тебя.

Вот почему большое счастье найти экранизацию, мимо которой пройти нельзя, которая не только дарит тебе ощущения прочтения и погружения в текст, но и самоценна в художественном отношении. Именно такой фильм в 1958 году сделал Ричард Брукс: «Кошка на раскаленной крыше» по пьесе Тенесси Уильямса. Несмотря на то, что сам драматург остался недоволен картиной, благодаря ей мы сегодня в контексте «Кошки…» можем говорить не только о литературной классике, но и о кинематографической. Тенесси Уильямсу вообще повезло, что две его самые известный пьесы были воплощены в культовые фильмы – вторая это «Трамвай «Желание» (1951, реж. Элиа Казан).

Раскаленный страстями воздух обжигает наши легкие, натянутые нервы звенят от напряжения, что отдается звоном в наших ушах; простота линий, и буйство актерского существования в фильме – все это «Кошка на раскаленной крыше». Кажется, порой, что Пол Ньюман и Элизабет Тейлор слишком красивые для того, чтобы разыграть драму без глянца, но именно в их исполнении блестящая пьеса обрела жизнь – задышала и заговорила. В каждом из них столько темперамента – необходимого для образов Мэгги и Брика, столько актерской техники, но, что важнее всего, столько чувств, что они, как и их герои, вынуждены выстоять, когда поток прорывается сквозь заслоны, плотины и прочие преграды. Словно запертые в одной комнате, они, Мэгги и Брик, должны измерить свое одиночества мерой странной – одиночеством другого.

С виду это семейная драма, в которой происходят понятные и не новые ни для литературы, ни для кино столкновения. Проблемы, возникающие из-за недопонимания, банальные конфликты из-за наследства. Но вот из этого-то сора и растит свои цветы и Тенесси Уильямс, и Ричард Брукс: банальная завязка превращается в исследование личности, изучение человека, его сомнений, недоверия, любви и способности к прощению. Отношения Брика и Мэгги – это сложный клубок противоречий, в котором разобраться можно, лишь постаравшись пойти друг другу навстречу, оставив гордость и обиды и доверившись своей любви. Ведь на поверку оказывается, что, когда она есть, все остальные проблемы решаемы гораздо легче, а когда ее нет, все усугубляется: «Жизнь с кем-то, кого ты любишь, может быть более одинокой, чем жизнь в полном одиночестве, если тот, кого ты любишь, не любит тебя». Эта реплика Мэгги стоит многих трактатов по психологии любви и отношений.

Литература и кино как искусство в отличие науки (в частности, психологии) обладает уникальной возможностью: ему не нужно рассуждать, оно воплощает свои идеи в образах. Превращаясь в метафоры реальности и воображаемого, эти образы входят в наше сознание, поэтому художественное произведение живет в столько раз, сколько людей впустили его в себя: оно каждый раз разное, у него каждый раз иная судьба.