Прекрасная ведь идея – показать неделю, лучше - день со всей его бытовой мишурой, с дрязгами, романами, сплетнями, стряпнёй, с солнцем и птичками. Пусть это будет день семьи какой-нибудь или, не знаю, деревни, посёлка, коммунальной квартиры, а то и вовсе пары влюблённых, сбежавших от своих домашних на целый день и шляющихся незнамо где, с первых петухов до поздней ночи. А на пути у неё разного рода встречи и мелкие приключения на манер «Я шагаю по Москве». Нагромождение ничего не значащих нарядных пустяков. Панорама жизни. Пастораль.
И только в самом конце, перед финальными титрами дата случайно залетевшим листком отрывного календаря или нераспроданной газетой в закрытом уже сумеречном киоске: 21 июня 1941 года. И всё, и более ничего, никаких эпилогов и проникновенных закадровых голосов.
Дата эта переворачивает всё до того показанное, на которое сморишь уже совершенно иными глазами.
Такое по сути снималось, но громоздко. Первой вспоминается лента Михаила Калика «До свидания, мальчики» (1964) по повести Бориса Балтера, потом сразу же существенно более поздний, благо название отражает формальную суть, фильм «Завтра была война» (1987) Юрия Кары, автора, прямо скажем, не выдающегося. И ещё что-то, что силюсь, но не могу вспомнить.
Первый, поэтический, вышедший, похоже, из одноимённой окуджавской песни, повествует о чистоте убиенных мальчиков, и описанный выше приём в нём не является основным. Второй, по Борису Васильеву, исполнен обличения глупой пламенной идейности периода культа личности. Но потом, дескать, война всех примирила, мёртвые вообще умнеют быстро.
А ближе всего к вожделенным параметрам милая и ныне забытая телекартина производства нелюбимой мною студии Довженко «Ещё до войны» (1982) Бориса Савченко. Тоже экранизация, уже Виля Липатова.
Лента прелестна как бы этнической прелестью. В медвежьем углу, в далёкой сибирской деревне, с соответствующим выговором, лексиконом, нравами, появляется робкая худющая городская отроковица-«стерлядка», вызывая переполох местном курятнике, особенно у крепких, кровь с молоком, аборигенок, ибо экзотичностью своей хлипкой породы отбивает завидных женихов – таёжных парубков.
Короче говоря, трогательная местами смешная, с искренней любовью к натуре выписанная история. Создатели, кажется, сами получали удовольствие от то ли драмы, то ли трагикомедии. Ну и понятно, ещё до войны. И история эта обретает-таки иное звучание в связи с войной, но лишь в качестве демонстрации чудесного и почившего мира, мира, навсегда унесённого ветром.
Комментариев нет:
Отправить комментарий
Примечание. Отправлять комментарии могут только участники этого блога.