Оригинал взят у alisss_frosch в И.Бергман «Осенняя соната»
Кинопоиск
Дочки – матери. Два самых близких человека, но порой такие разные. Память ребенка удерживает в себе каждую мелочь, чтобы потом, будучи взрослым, оценить себя самого, свою жизнь в детстве заново. Чтобы понять: кем был и кем будет для тебя этот человек, вмещавший в себя когда-то весь мир.
О фильме «Осенняя соната» написано много и это понятно. Фильм отличает абсолютная выписанность образов, удивительная четкость и ясность сюжетных линий, почти не оставляющие, правда, места для интерпретаций. Да и И.Бергман в «Картинах» весьма однозначно пишет об отношениях трех людей:
«... персонажи следуют собственной логике. Раньше я пытался их обуздать и наставить, но с годами поумнел и научился разрешать им вести себя, как им захочется. Это привело к тому, что ненависть сцементировалась: дочь не может простить мать. Мать не может простить дочь. Прощение — в руках больной девочки».
Любовь-ненависть-сострадание свились в один клубок противоречивых чувств.
На их фоне уходит на задний план мотив, о котором как-то мало было упомянуто в прочитанных мною рецензиях. Это название фильма и значение сцены игры на фортепиано прелюдии Шопена сначала в исполнении дочери, а затем выборочно матери.
Сначала о названии. На вершине своего развития (рубеж 18 × 19 вв.) план составной (циклической) классической сонаты включал три, иногда четыре части. Первой частью является прелюдия; ее и играет Ева. Как и три части, три составляющие одной семьи: Шарлотта-Ева-Елена. В Интернете мне удалось найти следующий отрывок:
«Пианистка, Kabi Larete, была женой Бергмана (задолго до "Осенней сонаты") и в "Laterna Magica" Бергман написал, что за годы жизни с ней приобрел немалые познания в области музыки. Вот фрагмент описания урока учительницы Kabi, Андреа Корелли:
...Идем дальше, здесь намек на то, что настигнет нас через двадцать девять тактов, это почти незаметно, но важно. У Бетховена не существует проходных моментов, он говорит трогательно, возмущенно, печально, весело, с болью, но никогда не бормочет, не бормочи, ни в коем случае не опускайся до среднего уровня! Ты должна знать, чего хочешь, даже если ты не права. Смысл и взаимосвязь, понятно? Но это не значит, что нужно все акцентировать, акцент и значение — две разные вещи. Теперь идем дальше, потерпи, тренируйся в терпении, когда хочется все бросить, подключи особую батарею, она удвоит твои усилия. В искусстве нет ничего хуже больной совести».
Это описание, особенно последняя фраза, мне показалась важной, способной, несмотря на свою безотносительность, послужить отгадкой к психологии матери, которая, несмотря на все ее мелочное себялюбие - целеустремленный творец. Этот отрывок из автобиографического романа перекликается и со словами Шарлотты в фильме:
«Шопен не сентиментален, Ева. Он человек сильных чувств, но он не сентиментальный. Чувство и чувствительность – разные вещи, между ними целая пропасть. В прелюдии, которую ты играла, говорится о скрытой боли, а не о прекраснодушных мечтаниях. Исполнитель должен быть спокоен, ясен, даже суров. Страсть его лихорадочна, но выражение ее мужественно, сдержанно. Послушай первые такты! (Играет.) Тебе больно, но ты не показываешь этого. Потом короткое облегчение. Оно мимолетно, боль возвращается, та же боль – не сильнее и не слабее. И ты полностью владеешь собой – все время. Шопен был гордым, саркастичным, горячим, ранимым, неистовым и очень мужественным. Он не похож на сентиментальную старушонку. Эту Вторую прелюдию нужно играть почти грубо. Она не должна нам льстить. Она звучит как бы неправильно – трудно, выстраданно и победно.»
Шарлотта уезжает, ей вдогонку Ева пишет письмо с просьбой о прощении. Дочь выросла. Пришло время для других отношений, новых ролей... и следующей композиции сонаты.
КинопоискДочки – матери. Два самых близких человека, но порой такие разные. Память ребенка удерживает в себе каждую мелочь, чтобы потом, будучи взрослым, оценить себя самого, свою жизнь в детстве заново. Чтобы понять: кем был и кем будет для тебя этот человек, вмещавший в себя когда-то весь мир.
О фильме «Осенняя соната» написано много и это понятно. Фильм отличает абсолютная выписанность образов, удивительная четкость и ясность сюжетных линий, почти не оставляющие, правда, места для интерпретаций. Да и И.Бергман в «Картинах» весьма однозначно пишет об отношениях трех людей:
«... персонажи следуют собственной логике. Раньше я пытался их обуздать и наставить, но с годами поумнел и научился разрешать им вести себя, как им захочется. Это привело к тому, что ненависть сцементировалась: дочь не может простить мать. Мать не может простить дочь. Прощение — в руках больной девочки».
Любовь-ненависть-сострадание свились в один клубок противоречивых чувств.
На их фоне уходит на задний план мотив, о котором как-то мало было упомянуто в прочитанных мною рецензиях. Это название фильма и значение сцены игры на фортепиано прелюдии Шопена сначала в исполнении дочери, а затем выборочно матери.
Сначала о названии. На вершине своего развития (рубеж 18 × 19 вв.) план составной (циклической) классической сонаты включал три, иногда четыре части. Первой частью является прелюдия; ее и играет Ева. Как и три части, три составляющие одной семьи: Шарлотта-Ева-Елена. В Интернете мне удалось найти следующий отрывок:
«Пианистка, Kabi Larete, была женой Бергмана (задолго до "Осенней сонаты") и в "Laterna Magica" Бергман написал, что за годы жизни с ней приобрел немалые познания в области музыки. Вот фрагмент описания урока учительницы Kabi, Андреа Корелли:
...Идем дальше, здесь намек на то, что настигнет нас через двадцать девять тактов, это почти незаметно, но важно. У Бетховена не существует проходных моментов, он говорит трогательно, возмущенно, печально, весело, с болью, но никогда не бормочет, не бормочи, ни в коем случае не опускайся до среднего уровня! Ты должна знать, чего хочешь, даже если ты не права. Смысл и взаимосвязь, понятно? Но это не значит, что нужно все акцентировать, акцент и значение — две разные вещи. Теперь идем дальше, потерпи, тренируйся в терпении, когда хочется все бросить, подключи особую батарею, она удвоит твои усилия. В искусстве нет ничего хуже больной совести».
Это описание, особенно последняя фраза, мне показалась важной, способной, несмотря на свою безотносительность, послужить отгадкой к психологии матери, которая, несмотря на все ее мелочное себялюбие - целеустремленный творец. Этот отрывок из автобиографического романа перекликается и со словами Шарлотты в фильме:
«Шопен не сентиментален, Ева. Он человек сильных чувств, но он не сентиментальный. Чувство и чувствительность – разные вещи, между ними целая пропасть. В прелюдии, которую ты играла, говорится о скрытой боли, а не о прекраснодушных мечтаниях. Исполнитель должен быть спокоен, ясен, даже суров. Страсть его лихорадочна, но выражение ее мужественно, сдержанно. Послушай первые такты! (Играет.) Тебе больно, но ты не показываешь этого. Потом короткое облегчение. Оно мимолетно, боль возвращается, та же боль – не сильнее и не слабее. И ты полностью владеешь собой – все время. Шопен был гордым, саркастичным, горячим, ранимым, неистовым и очень мужественным. Он не похож на сентиментальную старушонку. Эту Вторую прелюдию нужно играть почти грубо. Она не должна нам льстить. Она звучит как бы неправильно – трудно, выстраданно и победно.»
Шарлотта уезжает, ей вдогонку Ева пишет письмо с просьбой о прощении. Дочь выросла. Пришло время для других отношений, новых ролей... и следующей композиции сонаты.
Комментариев нет:
Отправить комментарий
Примечание. Отправлять комментарии могут только участники этого блога.