Оригинал взят у maa13 в "Девственность" Виталия Манского в "Закрытом показе"
Кинопоиск
Посмотрел "Девственность" Виталия Манского и послушал обсуждение в "Закрытом показе" А. Гордона на Первом канале.
Идеология фильма, конечно, глупая и отштампованна до невозможности.
Ругать город как сосредоточие зла, лжи, разврата, губителя чистоты, искренности и прочее – стародавнее привычное занятие некоторых интеллектуалов, но особенно в этом преуспели различного рода деревенщики, почвенники и около крутящаяся братия. Само по себе это уже скучно, ничего нового в фильме по этой теме не обнаружено.
Почему в качестве символа чистоты выбрана девственная плева непонятно.
Почему не выбраны другие пороки?
Раньше, например, грязным делом считалась мастурбация, за которую маленьких детей жестоко наказывали. Вспомним эпизод из Белой повязки Ханеке. Теперь в качестве белой повязки выбрали женскую девственность. К чему приводит борьба за чистоту, стерильную белизну и прочие символы духовности хорошо показано в Белой повязке Михаэля Ханеке.
К тому же если вспомнить, что девственность выставлялась на продажу с доисторических времен и является одним из самых жутких инструментом подавления женщины, то картинка вырисовывается муторная.
Основная идея фильма: борьба с обществом потребления с точки зрения традиционалистских ценностей.
Хотя словосочетание "общество потребления" ни разу не прозвучало ни в фильме, ни в обсуждении, что лишь указывает на то, что авторы фильма слабо представляли, о чём снимают фильм, также как обсуждавшие слабо представляли, о чём снят фильм.
С подачи Манского, все решили, что фильм борется а) с бесчеловечным стремлением торговать всем и вся; б) с дозволенностью, привлекательностью, безнаказанностью греха.
То есть, авторы фильма все норовили переползти на религиозную тропинку, только что не начали гундосить про дорогу к храму.
Неприветливо-обвиняющие взгляды на торговлю муссировались еще со времен изгнания торговцев из храма, но, по понятным причинам, с появлением антикапиталистической ментальности, интенсивность негативного отношения к торговле усилилась в тысячи раз.
Все бы ничего, но с каких позиций порицать тенденцию видеть во всем лишь предмет продажи? С точки зрения возвращения к преданиям старины глубокой? Традиционные обычаи и нравы не вернуть, но дерьма, на волне пропаганды традиционалистских ценностей, может народиться много.
Ну и что не вызывает сомнения, что авторы свой высокоморальный продукт также создали на продажу.
Борьба за духовность и нравственность, да еще с привкусом клубнички, чрезвычайно ходкий товар в обществе потребления. Особенно с опорой на консервативно-традиционалисткие ценности.
Таким образом, весь пафос борьбы с обществом потребления вылился в довольно таки визгливый ханжеский свисток с элементами антигородской риторики.
Позабавило служебное расследование, проведенное в ходе передачи, которое «вскрыло» аморальное поведение режиссера в процессе съемок фильма.
Фильм о фильме, магические фокусы с последующим разоблачением. «А мы вас тем же самым, да по тому же месту». Вор у вора дубинку украл. Борьба за право быть моральным не гнушаясь никакими методами. И прочее.
По моему не все художественные ходы даже были доработаны до конца (видимо недостаток времени).
Но как то становится не совсем комфортно, появляется ощущение какой-то лжи, наигранности, искусственности во всех этих обвинениях, если вспомнить специфику работы документалиста, который, если видит пожар, то должен решить: бежать тушить пожар или снимать пожар на кинокамеру.
Чтобы понятнее было, небольшой отрывок отсюда:
«В 1936 году началась гражданская война в Испании. Советское правительство откомандировало на фронт двух операторов — Бориса Макасеева и Романа Кармена…
Прежде всего, их съемки разительно отличаются от кадров, снятых испанскими хроникерами. У испанцев все было просто и наивно, почти любительски, так могли бы снимать их предшественники тридцатью годами ранее. А Кармен и Макасеев часто снимали предельно изощренно и детализированно, с учетом всех достижений великого советского кинематографа...
Подобная изощренность тем более удивительна, что оба оператора проявили ее во время самих съемок. Но еще больше обескураживает весь отснятый материал, в котором можно найти, например, такой кадр: мертвая девочка, зажавшая в окоченевших руках куклу. Около десяти (!) дублей этого кадра снято средними (!) планами. Представьте себе оператора-стервятника, который в течение получаса или около того нарезает круги вокруг мертвой девочки, чтобы выразительнее (!) ее снять…».
Лишь замечу, что профессиональный долг не только документалистов делает жестокими.
Кинопоиск
Посмотрел "Девственность" Виталия Манского и послушал обсуждение в "Закрытом показе" А. Гордона на Первом канале.
Идеология фильма, конечно, глупая и отштампованна до невозможности.
Ругать город как сосредоточие зла, лжи, разврата, губителя чистоты, искренности и прочее – стародавнее привычное занятие некоторых интеллектуалов, но особенно в этом преуспели различного рода деревенщики, почвенники и около крутящаяся братия. Само по себе это уже скучно, ничего нового в фильме по этой теме не обнаружено.
Почему в качестве символа чистоты выбрана девственная плева непонятно.
Почему не выбраны другие пороки?
Раньше, например, грязным делом считалась мастурбация, за которую маленьких детей жестоко наказывали. Вспомним эпизод из Белой повязки Ханеке. Теперь в качестве белой повязки выбрали женскую девственность. К чему приводит борьба за чистоту, стерильную белизну и прочие символы духовности хорошо показано в Белой повязке Михаэля Ханеке.
К тому же если вспомнить, что девственность выставлялась на продажу с доисторических времен и является одним из самых жутких инструментом подавления женщины, то картинка вырисовывается муторная.
Основная идея фильма: борьба с обществом потребления с точки зрения традиционалистских ценностей.
Хотя словосочетание "общество потребления" ни разу не прозвучало ни в фильме, ни в обсуждении, что лишь указывает на то, что авторы фильма слабо представляли, о чём снимают фильм, также как обсуждавшие слабо представляли, о чём снят фильм.
С подачи Манского, все решили, что фильм борется а) с бесчеловечным стремлением торговать всем и вся; б) с дозволенностью, привлекательностью, безнаказанностью греха.
То есть, авторы фильма все норовили переползти на религиозную тропинку, только что не начали гундосить про дорогу к храму.
Неприветливо-обвиняющие взгляды на торговлю муссировались еще со времен изгнания торговцев из храма, но, по понятным причинам, с появлением антикапиталистической ментальности, интенсивность негативного отношения к торговле усилилась в тысячи раз.
Все бы ничего, но с каких позиций порицать тенденцию видеть во всем лишь предмет продажи? С точки зрения возвращения к преданиям старины глубокой? Традиционные обычаи и нравы не вернуть, но дерьма, на волне пропаганды традиционалистских ценностей, может народиться много.
Ну и что не вызывает сомнения, что авторы свой высокоморальный продукт также создали на продажу.
Борьба за духовность и нравственность, да еще с привкусом клубнички, чрезвычайно ходкий товар в обществе потребления. Особенно с опорой на консервативно-традиционалисткие ценности.
Таким образом, весь пафос борьбы с обществом потребления вылился в довольно таки визгливый ханжеский свисток с элементами антигородской риторики.
Позабавило служебное расследование, проведенное в ходе передачи, которое «вскрыло» аморальное поведение режиссера в процессе съемок фильма.
Фильм о фильме, магические фокусы с последующим разоблачением. «А мы вас тем же самым, да по тому же месту». Вор у вора дубинку украл. Борьба за право быть моральным не гнушаясь никакими методами. И прочее.
По моему не все художественные ходы даже были доработаны до конца (видимо недостаток времени).
Но как то становится не совсем комфортно, появляется ощущение какой-то лжи, наигранности, искусственности во всех этих обвинениях, если вспомнить специфику работы документалиста, который, если видит пожар, то должен решить: бежать тушить пожар или снимать пожар на кинокамеру.
Чтобы понятнее было, небольшой отрывок отсюда:
«В 1936 году началась гражданская война в Испании. Советское правительство откомандировало на фронт двух операторов — Бориса Макасеева и Романа Кармена…
Прежде всего, их съемки разительно отличаются от кадров, снятых испанскими хроникерами. У испанцев все было просто и наивно, почти любительски, так могли бы снимать их предшественники тридцатью годами ранее. А Кармен и Макасеев часто снимали предельно изощренно и детализированно, с учетом всех достижений великого советского кинематографа...
Подобная изощренность тем более удивительна, что оба оператора проявили ее во время самих съемок. Но еще больше обескураживает весь отснятый материал, в котором можно найти, например, такой кадр: мертвая девочка, зажавшая в окоченевших руках куклу. Около десяти (!) дублей этого кадра снято средними (!) планами. Представьте себе оператора-стервятника, который в течение получаса или около того нарезает круги вокруг мертвой девочки, чтобы выразительнее (!) ее снять…».
Лишь замечу, что профессиональный долг не только документалистов делает жестокими.
Комментариев нет:
Отправить комментарий
Примечание. Отправлять комментарии могут только участники этого блога.