"Наш бронепоезд" (1988)

Оригинал взят у Наталья Гон в «Наш бронепоезд» (1988) Михаила Пташука: на запасном пути или в музее?

Кинопоиск

Фильм не смотрела раньше. Посмотрела по совету впечатленной фильмом старшей подруги, увидевшей его по ТВ. Сначала он мне понравился – яростным напором и вскрытием острых тем. В советское время, понятно, о таком не говорили, в перестройку переоценка сталинского прошлого ненадолго актуализировалась, «Наш бронепоезд» тут как раз и подъехал. 

Много в этом всем болезненного, неразрешенного и, кажется, неразрешаемого. До сих пор. Действительно, как относиться к тем, кто в сталинское время «искренне верил, просто честно служил и выполнял свой долг», как им самим оценивать себя – как ошибавшихся? Но кто добровольно сам способен на такое? 

После середины («Наш бронепоезд» же еще почти два с половиной часа идет) он мне разонравился. Досматривала. Пошло пережевывание пережеванного, без развития. К тому же, несмотря на звездный статус, играют известные актеры чересчур патетично: что ни персонаж, то по эмоциям и мимике герой древнегреческой трагедии – получается очень прямолинейно, чтобы даже «ребенку или зрителю с самого последнего ряда было понятно». А еще они все время пьют. Бесит, не могу. В глаза также бросается путаница со временем – показывают как бы середину 60-х, а по антуражу явно конец 70-х. Совсем доконал меня нелепый финал – ощущение, что авторы фильма или не знали, чем закончить, или натянули такую развязку, чтобы получилась трагедия. 

Но вот то, что в современном кинематографе не поднимаются такие острые темы, да еще так откровенно, пусть и с явным, на мой взгляд, пережимом в сторону «яркой образности», это, кажется, в плюс фильму. Современному российскому кинематографу вроде не хватает такой горячей актуальности и глубины. 

Но. А должно ли художественное кино видеть свою цель в привлечении общественного внимания к таким темам? Или этим должны заниматься журналисты, политики, блогеры? Вообще, стоит ли кино выполнять функцию разбора моральным дилемм «кто был прав, а кто нет?»? Или поставим вопрос по-другому: способно ли кино решать такие вопросы? Насколько это научно, эффективно-осмысленно, а не просто «вбросить ради хайпа»? 

К «Нашему бронепоезду» в этом смысле у меня как раз претензия: фильм не столько разъясняет, расставляет по полочкам, сколько забалтывает тему моральной вины и необходимости покаяния, делает сложное уж совсем размытым. Кто-то из известных светочей прошлого говорил, что русская литература должна не отвечать, а ставить вопросы. И в школе, а кто-то, хм, потом и в институте, изучая литературу, постоянно задавались этими вечными вопросами. Кстати, какие там были ответы? Хотя бы варианты-то были? 

И в советское время, по следам ленинского призыва сделать из кино массового агитатора и пропагандиста «прогрессивных идей», кино явно не желало ограничивать себя рамками только развлечения. Так это при тоталитарной идеологии, а сейчас? Да и если так подумать – ну поставили вопрос, подняли тему, а дальше что? В советское время, когда выходило мало фильмов, их обсуждение могло долго продолжаться. Еще мог быть какой-то общественный эффект. Можно было выстроить продуманную общественно-информационную кампанию с воспитательной функцией. Но сейчас кто этим будет заниматься? Даже если фильм вдруг поднимет какую-то серьезную тему, что это сможет вызвать в умах?.. Фильмы, сериалы, выходят десятками, подавляющее большинство того, что снимается, – для развлечения, нет? На охват большой аудитории могут рассчитывать только блокбастеры (с моральными дилеммами сказочных персонажей). Посмотрели, получили удовольствие, и все – завтра новый день, новые фильмы. Кого сейчас, кроме рекламщиков, которым важна любая движуха, лишь бы фильм как-то держался в новостях, волнует, о чем там в фильмах показывают? 

Можно говорить, что раньше был более осмысленный подход к кино, а теперь нет. Но есть и такая точка зрения, что русская литература (еще до эпохи кино, когда оно стало главным из искусств) поднимала «вопросы бытия» только потому, что из-за цензуры, отсутствия свободы слова не было нормальной публицистики. То есть, вообще-то, не дело искусства заниматься вопросами философии и морали. Искусство, оно для чувств, а не для головы. Кто был прав? 

В общем, дали бы мне возможность, сняла бы об этом кино. Трагедию (с пафосом на уровне древнегреческой) про то, как авторы хотят заставить своих зрителей думать, а сначала не могут найти денег на съемки, потом им не дают выйти широким прокатом, а, в итоге, весь успех и общественный резонанс – спецприз «За неравнодушие» на провинциальном кинофестивале.

Конечно, я специально заострила этот вопрос. Понятно, что границы между искусством и публицистикой, между развлечением и размышлениями размыты и эти области взаимопроникаемы. И сама я часто думаю на темы, предложенные кино. Но все-таки не стоит ли более корректным считать вопрос «Поднимает ли искусство острые вопросы или использует их для художественного эффекта?».