- Слушай, Базин, у тебя есть мечта?
- У меня мечта пальто купить.
- Ну что это за мечта...
Начнём, наверное, с того, что в описанное время, в Москве уж точно, никто никого в школярской среде по фамилии не называл. Пубертатный затык, разумеется, был, но обходиться старались нейтральными местоимениями или кликухами. К девчонкам уж точно обращались по имени. Самые смелые. Заливаясь краской.
Фамилии вместо имён – из шестидесятых. Автор же проспал это дело, и не он один. С какого-нибудь Фрэза ещё копировал, а Соловьёв «Ста днями после детства» закрепил, сам из шестидесятых. Баранкин, будь человеком. От Баранкина и катилось. Типического такого Баранкина.
Это о радикальной условности представления, поставленного по шахназаровской же повести, которую, увы, не читал. Лень. Сочинителю предстояла тогда великая, но краткая, с мой субъективный взгляд, будущность, «Курьер» был к ней первым шагом. Не хронологически, по сути.
Юноша в исполнении Фёдора Дунаевского с, как сейчас сказали бы, покер-фейсом и принципиально не интонируемой речью, играть, видимо, не умеющий от слова совсем (эффект Кулешова), но смешной этой своей флегматичной невозмутимостью, троллит взрослых и состоявшихся, олицетворяющих абсурдный мир, в котором отроку приходится отбывать положенный срок.
Сам он ещё не проснулся. Оттого и флегма. Просыпается только в самом конце, в эпизоде с Базиным. Просыпается и спинным мозгом чувствует, что проспал, быть может, любовь всей своей жизни. Дошутился. Но это ещё дойдёт. Пока же потягивается и идёт чистить зубы. Очень хочется, чтобы потом накрыло. Но не факт.
А взрослые – да, нарочитый театр абсурда с дурацкими своими филиппиками. Наш с вами мир, между прочим. Такими им и кажемся. На новом витке. Только те дело делали, мы же с вами в массе своей – увы. Да и те охламоны, что над ними потешались, книжки читали и музыку приличную слушали, не будучи ещё стихийными потребителями, хоть изо всех сил и стремились. Но мечтали пока о великом. И о джинсах, само собой.
А нарочито не интонируемую речь с застывшими лицами ввёл в обиход, похоже, тот же Сергей Соловьёв в упомянутых выше «Ста днях». За 11 лет до «Курьера». Её тогда радостно и подхватили. До сих пор избавиться не могут.
Шахназаров же на развилке абсурда и традиции, выбрал последнюю. И, кажется, прогадал. Жаль. Мог бы в городе Зеро навеки поселиться. Вышло бы затейливее. Если не свет, то покой.
Комментариев нет:
Отправить комментарий
Примечание. Отправлять комментарии могут только участники этого блога.