Оригинал взят у romanetto в Визит дамы, 1989
Кинопоиск
Подумала, что раньше у меня были другие акценты что ли в восприятии - как она так может, заказать убийство, как они так могут, за деньги решиться на убийство, как так учитель, как так..
Сейчас я оценила это решение - отомстить не самой, а посредством общества, как некоей аморфной, но в мгновение становящейся грозной, субстанции. Это общество, жители городка, когда-то выкинули героиню из социума, в ее жизни произошли страшные события, но случай дал ей обрести огромную власть, она нынче всесильная миллионерша. И вот теперь то же самое общество убьет ее "обидчика".
Васильева, кстати, настаивала на своей трактовке роли: героиня требует убийства, идет до конца, но внутренне не верит, что это произойдет. То есть, ведет себя, как не повзрослевшая девочка. И ей убедительно удается эта интерпретация, она беспощадна, как бывают злы дети, и хочет подсознательно, чтобы кто-то умный и сильный убедил ее не продолжать эту игру. Но такого не находится, увы)
В какой-то момент герой Гафта приближается к этой возможности, когда он расспрашивает об их умершей дочери. Но ответы настолько страшны, что он, похоже, уверяется в неотвратимости того, что с ним произойдет, поскольку, да, не в его силах смягчить сердце Дамы.
Она потрясающа, конечно, пережив предательство, смерть, унижение, с полностью изломанной психикой, пытается докричаться своим вызывающим поведением хоть до кого-нибудь - остановите.. и дайте хоть немного чего? Чего дать? Забвения? Избавления от боли, от ненависти, от жажды мщения, которое все равно ни от чего не излечит?
Кинопоиск
Подумала, что раньше у меня были другие акценты что ли в восприятии - как она так может, заказать убийство, как они так могут, за деньги решиться на убийство, как так учитель, как так..
Сейчас я оценила это решение - отомстить не самой, а посредством общества, как некоей аморфной, но в мгновение становящейся грозной, субстанции. Это общество, жители городка, когда-то выкинули героиню из социума, в ее жизни произошли страшные события, но случай дал ей обрести огромную власть, она нынче всесильная миллионерша. И вот теперь то же самое общество убьет ее "обидчика".
Васильева, кстати, настаивала на своей трактовке роли: героиня требует убийства, идет до конца, но внутренне не верит, что это произойдет. То есть, ведет себя, как не повзрослевшая девочка. И ей убедительно удается эта интерпретация, она беспощадна, как бывают злы дети, и хочет подсознательно, чтобы кто-то умный и сильный убедил ее не продолжать эту игру. Но такого не находится, увы)
В какой-то момент герой Гафта приближается к этой возможности, когда он расспрашивает об их умершей дочери. Но ответы настолько страшны, что он, похоже, уверяется в неотвратимости того, что с ним произойдет, поскольку, да, не в его силах смягчить сердце Дамы.
Она потрясающа, конечно, пережив предательство, смерть, унижение, с полностью изломанной психикой, пытается докричаться своим вызывающим поведением хоть до кого-нибудь - остановите.. и дайте хоть немного чего? Чего дать? Забвения? Избавления от боли, от ненависти, от жажды мщения, которое все равно ни от чего не излечит?
Как интересно! Я смотрела фильм, когда он вышел, но как-то по диагонали. Мне даже в голову не пришло смотреть фильм всерьез - может быть из-за выспренной манеры актерской игры, принятой в то время, или из-за того, что воспринимала Васильеву и Гафта как комедийных актеров.
ОтветитьУдалитьМногие советские фильмы я видел только ребенком или подростком, а теперь благодаря этим рецензиям снова к ним возвращаюсь и открываю из заново. И как раз в экранизации зарубежных авторов советские кинематографисты раскрывались по-настоящему. Или, как в случае с "Тем самым Мюнхгаузеном", место действия переносилось за границу или даже в другое столетие.
УдалитьА на манеру игры накладывал отпечаток тот факт, что многие актеры играли в театрах. Да и самому Казакову была свойственна театральность.