"Преступления и проступки" (1989)

Оригинал взят у altereos в «Преступления и проступки»: Вуди Аллен и Достоевский

Кинопоиск

Когда количество позиций в полнометражной фильмографии переваливает за 50, неизбежно некоторые вполне неплохие фильмы режиссера, образно выражаясь, уходят в сумрак. У Вуди Аллена есть хиты покрупнее, есть хиты помельче, откровенно проходных работ — единицы. Вместе с этим образуется «теневые пятна» в фильмографии, на которых все реже обращают внимания кинолюбители. У Вуди Аллена одно из таких «пятен» приходится на вторую половину 80-х, когда у него выходит ряд кинолент под влиянием Ингмара Бергмана и русской классической литературы: «Ханна и ее сестры», «Сентябрь», «Другая женщина», «Элис», «Преступления и проступки». Сохраняя свой остроумный, интеллектуальный и ироничный стиль, Аллен пытается — пусть это и звучит пафосно — заглянуть в душу человека. Нельзя сказать, что у комедийного режиссера плохо получается обыгрывать экзистенциальные темы, он ведь и не пытается копировать Бергмана — великого знатока глубин человеческой души. Получается без блеска, без «хитовости», но спокойно, гладко, умно. Хотя многим кажется — скучно.

Отсылки на Чехова, Достоевского, Льва Толстого можно собирать у Вуди Аллена пачками. «Преступления и проступки» — понятно, на какой известный роман ссылается режиссер. Для него это типичная работа второй половины 80-х — неяркая, по-бергмановски сдержанная, интеллектуальная в духе русской классики. Да, в какой-то степени скучная, но, к счастью, не занудная. Все же мастерство никуда не делось: «Преступления и проступки» можно пересматривать со временем и обнаруживать новые смыслы.

Что Вуди Аллен взял от Достоевского? Взял ключевой сюжетный момент: мужчина совершает убийство. В «роли» Раскольникова — пожилой, но еще пользующийся успехом у женщин доктор Иуда Розенталь (имя-то какое!). Больше сюжетных пересечений у фильма с романом нет. Никаких аналогов Сони Мармеладовой, Дуни Раскольниковой, Разумихина и Порфирия Петровича у Аллена тоже нет. Вуди взаимодействует с романом на идеологическом уровне, и вот это достаточно интересно. Родион Раскольников полкниги ищет оправдание своему преступлению в модных социально-философских учениях. Розенталь полфильма делает то же самое, только на стыке атеистических и религиозных идей. Для Вуди Аллена это отличная возможность поиронизировать над иудейском учением, которое в данной истории оказывается не настолько авторитетным, чтобы отвратить главного героя от преступления. Если человек захочет убить, он найдет компромисс с совестью.

В интервью со Стигом Бьоркманом Вуди Аллен рассказывает о ключевой метафоре фильма — это зрение, глаза.
"«Преступления и проступки» — картина о людях незрячих. Они не способны видеть себя так, как их видят другие. Они не видят, что хорошо, а что плохо. Это одна из важнейших метафор в фильме."

Главный герой — врач-офтальмолог по имени Иуда (чье значение — хвала Бога). По идее он должен помогать людям прозревать, в физическом и духовном смысле, а происходит всё противоположным образом. Едкая режиссерская ирония. Ее вообще тут много. Здесь и смелая пощечина голливудским штампам (в «нормальном» фильме убийца был бы наказан), и бесконечные подколки евреев с их заморочками (не без самоиронии), и очередной неприглядный портрет лицемерного нью-йоркского высшего общества. Ирония кроется и в названии фильма: у Достоевского наказание — неизбежное следствие преступления, у Аллена такое же преступление сводится до уровня мелкого проступка. «Преступления и проступки» гораздо ближе к привычному Вуди Аллену, нежели к Бергману или Достоевскому.