Originally posted by siela_s at Жан-Пьер Мельвиль. Ретроспектива.
Кинопоиск
Многие смотрели фильм Самурай, и притом не все догадывались, что режиссером этой запоминающейся картины является мастер французского кино, повлиявший не на одно десятилетие – Жан-Пьер Мельвиль. Между прочим, Тарантино называет его одним из своих идейных вдохновителей. Наблюдательный взгляд узрит и более этого: я думаю, чтои наши создатели криминального жанра не оставили французский нуар без внимания, если взять во внимание творения эпохи 90-х и ностальгирующих по ней нулевых. Мне кажется, невозможно ощущать себя по-настоящему живущим в России, не проникнувшись неким «пониманием» двойственности людей и всей окружающей среды, когда словесный «портрет» расходятся с фактами. А некоторые полюбившиеся публике образы простираются даже за рамки жанра «нуар», заимствуя детали у французского кино в целом. 
Например, если хотите знать, «брат» Бодрова-младшего – почти точная внешняя копия одного из образов Жерара Блана. А именно – в фильме Шаброля «Красавчик Серж»: тот же взъерошенный вид, слегка заспанные глаза и узнаваемый свитер крупной вязки, который ему так велик, что кажется, он в нём вот-вот «утонет».
Начитанные люди часто морщатся при слове «детектив», но при этом готовы смотреть и восхищаться экранизациями презираемых ими романов. То, что казалось не стоящим времени, в итоге полностью захватывает внимание: вся эта вязь из обилия героев и запутанной нити сюжета.
Загадка притягательности детектива (как в кино, так и в книгах) в том, что, при кажущейся незначительности, он таит в себе глубину, вскрывая темные механизмы общества с дотошностью сыщика.
Книгу же (которую многие, особенно в 20 веке, читали в зале ожидания вокзала или аэропорта, причем купив её там же) ждала судьба быть либо выброшенной в урну, либо быть подаренной знакомым, особенно если фабула пришлась по душе, и увлекшийся читатель ощутил пресным, в сравнении с сюжетом, свое долгожданное путешествие.
Мельвиль слыл перфекционистом, который каждый день смотрел по 2-3 фильма (не своих) для поддержания себя в «форме» и скоропостижно умер от инфаркта - эта черта роднит его с Анри Жоржем Клузо, который, сраженный той же болезнью, так и оставил неоконченным свой «Ад», посвященный всепоглощающему чувству ревности. Оба, и это еще одно совпадение, родились под знаком Льва.
Но он не единственный, кто во Франции в 60-70-х годах снимал экранизации детективных сюжетов: не стоит забывать такие блестящие картины как «Мелодия из подвала», «Сицилийский клан» и «Взломщики» Анри Вернёя, а также «Прощай, друг!» Жана Хермана. Замечу, что эпоха 40-50-х вообще была богата на криминальные киношедевры, например, как фильмы Жака Беккера. Но о ней нужно говорить отдельно.
Было бы заблуждением считать режиссера представителем исключительно криминального жанра. Если взглянуть на фильмографию Мельвиля, то она выглядит довольно разномастной:
«24 часа из жизни клоуна» - короткометражка о жизни «маленького человека», сходные зарисовки служили первым опытом для многих известных кинематографистов. Может, тема выбрана неспроста, ведь труд режиссера тоже в каком-то роде служит потехе публики.
«Армия теней» и «Молчание моря» - сюжеты о войне, об убийственном «дыхании века», стилистически выдержанные, рассчитанные на неторопливый и вдумчивый просмотр.
«Леон морен, священник» и «Когда ты прочтешь это письмо» - церковная тема, которая, вполне вероятно, является отсылкой к воспоминаниям о детстве, проведенном в католической школе. Оба фильма объединены погружением в судьбы и характеры женщин, которые вынуждены существовать в провинциальных городах.
Во втором фильме, речь идет о Терезе, которая только что вернулась из монастыря домой, к младшей незамужней сестре. О той твердости, с которой она ведет сопротивляющегося браку жениха сестры, вора и насильника. Но, как и многим героиням, изображенным в ту эпоху, ей недостает цельности, и снова мы наблюдаем «типичную» амбивалентность в отношении мужчины.
«Двое в Манхэттене» - это джаз, огни ночного города и атмосфера 50-х. Очень похожий на одни из первых картин того же периода Кассаветиса и Кубрика. Здесь в главной роли снялся сам Мельвиль. Хочу отметить эпизодическую роль танцовщицы-мулатки, её можно увидеть и в трейлере фильма: наделенная независимым и дерзким характером, который она умудряется продемонстрировать в отведенные ей 3 минуты экранного времени, противопоставленная подчеркнутой нагловатости разглядывающих её мужчин.
Фильмография Мельвиля отмечена и фильмом «Трудные дети», но его я не рассматриваю, поскольку очевидно, что первую скрипку играл Кокто, даже умудрившись подобрать похожих на себя актеров, причем обоего пола.
Несмотря на то, что вышеуказанные картины более чем самостоятельны и никоим образом не могут восприниматься как «проба пера», криминальная тема требует отдельного рассмотрения.
Герои французского нуара очень похожи на американских «собратьев» – присутствуют все элементы жанра: боксеры («Старший Фершо»), полицейские под прикрытием («Стукач»), грабители банков («Второе дыхание») и сыщики («Двое в Манхэттене»). И только femme fatale не дают полноценно развить своих персонажей, у них нет экранного времени: в отличие от американских «сестер», они просто мелькают, словно бабочки во тьме, освещенные на мгновение зажигаемой сигаретой.
Все сюжеты строятся вокруг мужчин, поэтому фильмы можно назвать исключительно маскулинными. И герои не похожи на все те образы Богарта, Рафта или Митчема континентальным привкусом: американские схемы имплантировалось и создали свою, уникальную, форму на европейской почве, не без влияния философской мысли начала и середины 20 века. Присутствует даже визуальное сходство с фотографиями экзистенциалистов: Сартра, идущего, заложив руки за спину, по бескрайней пустыне; или Камю, с поднятым воротом плаща, сигаретой во рту и прищуром глаз.
Мотив одинокого человека, по обыкновению, мужчины – против вечного зла этого мира. Здесь нет места для иллюзий. Сорваны покровы. И…вот она, реальность. Отчужденность, разобщенность, недоверие. Рассвет, туман, серый цвет. Игра всех против всех, где предательство так же обыденно как чашка кофе, выпитая на рассвете в пригородном кафе.
Морально амбивалентные ситуации. Мир, где верить нельзя никому, он словно наш мир, но увеличенный на изломах. И даже на самого себя положиться нельзя: человек сам себя подводит. Как боксер (Бельмондо) в «Старшем Фершо» говорит после проигрыша на ринге: «как мне жить с этим парнем?» «- с кем?» – недоумевает его подруга, « - я говорю о себе» - отвечает он, и эта фраза не оставляет сомнений, что в основе лежит зыбкая реальность нашего измерения.
Экзистенциализм этот не от Сартра. Он – от Камю. Камю, с его «Чумой» и «Посторонним». Это - не эпидемия, это – сама жизнь, которая танцует под свой мотив безразличия. Это - одиночество на арене, а на троне восседает зло, как в «Гладиаторе» Ридли Скотта. Эта встреча двоих на пустынной туманном мосту, где один из них должен умереть.
Эти одинаковые бежевые плащи и шляпы, как множественность новолуния, говорят с нами символизмом картин Магритта – это вселенная «Голконды», «Шедевра или тайны горизонта», «Школьного учителя». Она перекликается с обреченностью финала «Процесса» Уэллса, где два человека, одетые в плащи и шляпы, ведут Йозефа К на пустырь, чтобы там зарезать. Или даже одноликой толпой агентов «Матрицы».
Кто-то видит в этом безнадежность и безысходность, а кто-то почувствует в подобном существовании саму жизнь, гиперреализм которой не разочарует. Здесь не хоронят надежду, поскольку ее здесь и не было. Мне кажется, сам режиссер пробует созданную реальность, наслаждается ею не спеша, как любимым блюдом, вкус которого давно знаком, но при этом не менее притягателен. Автор влюбляется в только что созданный эрзац реальности, словно Пигмалион, только что узревший Галатею – творение рук своих. Отсюда сильные и жесткие концовки его фильмов – героиня символично переезжает на поезде предателя – жениха своей сестры, и сбываются ее слова «я желаю вам самого страшного несчастья»; или когда все главные герои гибнут, как в «Красном круге» или в «Самурае».
«Самурай» (1967), «Красный круг» (1970) и «Полицейский» (1972) - их можно объединить в трилогию, они отличаются сходством стиля и общей темой noir. А также игрой Алена Делона.
Если для многих «Самурай» стал особенным кино-опытом, для меня – «Le cercle rouge».
Эта музыка*, мелодия гитары, одновременно преследующая и вкрадчивая, которая начинается именно тот момент, когда персонажи Делона и Волонте стоят друг против друга, пронизанные недоверием… и все же решают убрать оружие. Настоящее разрешение проблемы из теории игр, известной как «дилемма заключенного». Под эту же музыку также заканчивается фильм, обрывистый финал, когда на них устраивает засаду полиция, как на волков. Можно даже вспомнить Бабелевские строки « нас…как волков травят» - о бесславной гибели одесских банд в застенках НКВД. Еще примечателен герой Ива Монтана – отставной полицейский, известный в узких кругах своей меткой стрельбой, а теперь алкоголик, которого уволили за некоторое темное дело, преследуемый галлюцинаторными насекомыми.
«Le samouraï» - название фильма вполне способно сказать само за себя. Самурай – это твердость духа перед неизбежностью смерти, подготовленность к любой житейской подлости. Фильм претендует на новаторство введением в сюжет двух довольно нетипичных для того времени персонажей. Это чернокожая пианистка в ночном клубе Валери (Кэти Розье) и осведомительница-трансвестит Габи (Valerie Wilson), почти влюбленная в героя Делона, она словно перевертыш блондинки Денев.
Фильм отличаются некоторой неестественностью декораций и условностью характеров главных действующих лиц.
Свежеокрашенные стены в серый цвет и эта клетка с птицей, все это подчёркнуто театрализует действие. Неправдоподобность, идеализация героев – нам специально показывают лишь поверхность личности, ее фасад, не опускаясь в глубину. Этот лоск сродни журнальной обложке. Такие правила игры: выглядеть сильнее и лучше, чем ты есть на самом деле. Нет сантиментов, всё уже обдумано и решено. В одиночестве ли гостиничных комнат, в полутьме ли камеры одиночного заключения. Нет места для колебаний, есть только действие. Личность приобретает твердость камня. Того же серого цвета как и металл оружия. А над вечным Парижем раскинулось свинцовое небо, где, кажется, никогда не светит Солнце.
* Eric Demarsan - Quand Les Hommes Ont Rendez-vous (OST Le Cercle Rouge (1970))
Кинопоиск
Многие смотрели фильм Самурай, и притом не все догадывались, что режиссером этой запоминающейся картины является мастер французского кино, повлиявший не на одно десятилетие – Жан-Пьер Мельвиль. Между прочим, Тарантино называет его одним из своих идейных вдохновителей. Наблюдательный взгляд узрит и более этого: я думаю, чтои наши создатели криминального жанра не оставили французский нуар без внимания, если взять во внимание творения эпохи 90-х и ностальгирующих по ней нулевых. Мне кажется, невозможно ощущать себя по-настоящему живущим в России, не проникнувшись неким «пониманием» двойственности людей и всей окружающей среды, когда словесный «портрет» расходятся с фактами. А некоторые полюбившиеся публике образы простираются даже за рамки жанра «нуар», заимствуя детали у французского кино в целом. 
Например, если хотите знать, «брат» Бодрова-младшего – почти точная внешняя копия одного из образов Жерара Блана. А именно – в фильме Шаброля «Красавчик Серж»: тот же взъерошенный вид, слегка заспанные глаза и узнаваемый свитер крупной вязки, который ему так велик, что кажется, он в нём вот-вот «утонет».
Начитанные люди часто морщатся при слове «детектив», но при этом готовы смотреть и восхищаться экранизациями презираемых ими романов. То, что казалось не стоящим времени, в итоге полностью захватывает внимание: вся эта вязь из обилия героев и запутанной нити сюжета.
Загадка притягательности детектива (как в кино, так и в книгах) в том, что, при кажущейся незначительности, он таит в себе глубину, вскрывая темные механизмы общества с дотошностью сыщика.
Книгу же (которую многие, особенно в 20 веке, читали в зале ожидания вокзала или аэропорта, причем купив её там же) ждала судьба быть либо выброшенной в урну, либо быть подаренной знакомым, особенно если фабула пришлась по душе, и увлекшийся читатель ощутил пресным, в сравнении с сюжетом, свое долгожданное путешествие.
Мельвиль слыл перфекционистом, который каждый день смотрел по 2-3 фильма (не своих) для поддержания себя в «форме» и скоропостижно умер от инфаркта - эта черта роднит его с Анри Жоржем Клузо, который, сраженный той же болезнью, так и оставил неоконченным свой «Ад», посвященный всепоглощающему чувству ревности. Оба, и это еще одно совпадение, родились под знаком Льва.
Но он не единственный, кто во Франции в 60-70-х годах снимал экранизации детективных сюжетов: не стоит забывать такие блестящие картины как «Мелодия из подвала», «Сицилийский клан» и «Взломщики» Анри Вернёя, а также «Прощай, друг!» Жана Хермана. Замечу, что эпоха 40-50-х вообще была богата на криминальные киношедевры, например, как фильмы Жака Беккера. Но о ней нужно говорить отдельно.
Было бы заблуждением считать режиссера представителем исключительно криминального жанра. Если взглянуть на фильмографию Мельвиля, то она выглядит довольно разномастной:
«24 часа из жизни клоуна» - короткометражка о жизни «маленького человека», сходные зарисовки служили первым опытом для многих известных кинематографистов. Может, тема выбрана неспроста, ведь труд режиссера тоже в каком-то роде служит потехе публики.
«Армия теней» и «Молчание моря» - сюжеты о войне, об убийственном «дыхании века», стилистически выдержанные, рассчитанные на неторопливый и вдумчивый просмотр.
«Леон морен, священник» и «Когда ты прочтешь это письмо» - церковная тема, которая, вполне вероятно, является отсылкой к воспоминаниям о детстве, проведенном в католической школе. Оба фильма объединены погружением в судьбы и характеры женщин, которые вынуждены существовать в провинциальных городах.
Во втором фильме, речь идет о Терезе, которая только что вернулась из монастыря домой, к младшей незамужней сестре. О той твердости, с которой она ведет сопротивляющегося браку жениха сестры, вора и насильника. Но, как и многим героиням, изображенным в ту эпоху, ей недостает цельности, и снова мы наблюдаем «типичную» амбивалентность в отношении мужчины.
«Двое в Манхэттене» - это джаз, огни ночного города и атмосфера 50-х. Очень похожий на одни из первых картин того же периода Кассаветиса и Кубрика. Здесь в главной роли снялся сам Мельвиль. Хочу отметить эпизодическую роль танцовщицы-мулатки, её можно увидеть и в трейлере фильма: наделенная независимым и дерзким характером, который она умудряется продемонстрировать в отведенные ей 3 минуты экранного времени, противопоставленная подчеркнутой нагловатости разглядывающих её мужчин.
Фильмография Мельвиля отмечена и фильмом «Трудные дети», но его я не рассматриваю, поскольку очевидно, что первую скрипку играл Кокто, даже умудрившись подобрать похожих на себя актеров, причем обоего пола.
Несмотря на то, что вышеуказанные картины более чем самостоятельны и никоим образом не могут восприниматься как «проба пера», криминальная тема требует отдельного рассмотрения.
Герои французского нуара очень похожи на американских «собратьев» – присутствуют все элементы жанра: боксеры («Старший Фершо»), полицейские под прикрытием («Стукач»), грабители банков («Второе дыхание») и сыщики («Двое в Манхэттене»). И только femme fatale не дают полноценно развить своих персонажей, у них нет экранного времени: в отличие от американских «сестер», они просто мелькают, словно бабочки во тьме, освещенные на мгновение зажигаемой сигаретой.
Все сюжеты строятся вокруг мужчин, поэтому фильмы можно назвать исключительно маскулинными. И герои не похожи на все те образы Богарта, Рафта или Митчема континентальным привкусом: американские схемы имплантировалось и создали свою, уникальную, форму на европейской почве, не без влияния философской мысли начала и середины 20 века. Присутствует даже визуальное сходство с фотографиями экзистенциалистов: Сартра, идущего, заложив руки за спину, по бескрайней пустыне; или Камю, с поднятым воротом плаща, сигаретой во рту и прищуром глаз.
Мотив одинокого человека, по обыкновению, мужчины – против вечного зла этого мира. Здесь нет места для иллюзий. Сорваны покровы. И…вот она, реальность. Отчужденность, разобщенность, недоверие. Рассвет, туман, серый цвет. Игра всех против всех, где предательство так же обыденно как чашка кофе, выпитая на рассвете в пригородном кафе.
Морально амбивалентные ситуации. Мир, где верить нельзя никому, он словно наш мир, но увеличенный на изломах. И даже на самого себя положиться нельзя: человек сам себя подводит. Как боксер (Бельмондо) в «Старшем Фершо» говорит после проигрыша на ринге: «как мне жить с этим парнем?» «- с кем?» – недоумевает его подруга, « - я говорю о себе» - отвечает он, и эта фраза не оставляет сомнений, что в основе лежит зыбкая реальность нашего измерения.
Экзистенциализм этот не от Сартра. Он – от Камю. Камю, с его «Чумой» и «Посторонним». Это - не эпидемия, это – сама жизнь, которая танцует под свой мотив безразличия. Это - одиночество на арене, а на троне восседает зло, как в «Гладиаторе» Ридли Скотта. Эта встреча двоих на пустынной туманном мосту, где один из них должен умереть.
Кто-то видит в этом безнадежность и безысходность, а кто-то почувствует в подобном существовании саму жизнь, гиперреализм которой не разочарует. Здесь не хоронят надежду, поскольку ее здесь и не было. Мне кажется, сам режиссер пробует созданную реальность, наслаждается ею не спеша, как любимым блюдом, вкус которого давно знаком, но при этом не менее притягателен. Автор влюбляется в только что созданный эрзац реальности, словно Пигмалион, только что узревший Галатею – творение рук своих. Отсюда сильные и жесткие концовки его фильмов – героиня символично переезжает на поезде предателя – жениха своей сестры, и сбываются ее слова «я желаю вам самого страшного несчастья»; или когда все главные герои гибнут, как в «Красном круге» или в «Самурае».
«Самурай» (1967), «Красный круг» (1970) и «Полицейский» (1972) - их можно объединить в трилогию, они отличаются сходством стиля и общей темой noir. А также игрой Алена Делона.
Если для многих «Самурай» стал особенным кино-опытом, для меня – «Le cercle rouge».
Эта музыка*, мелодия гитары, одновременно преследующая и вкрадчивая, которая начинается именно тот момент, когда персонажи Делона и Волонте стоят друг против друга, пронизанные недоверием… и все же решают убрать оружие. Настоящее разрешение проблемы из теории игр, известной как «дилемма заключенного». Под эту же музыку также заканчивается фильм, обрывистый финал, когда на них устраивает засаду полиция, как на волков. Можно даже вспомнить Бабелевские строки « нас…как волков травят» - о бесславной гибели одесских банд в застенках НКВД. Еще примечателен герой Ива Монтана – отставной полицейский, известный в узких кругах своей меткой стрельбой, а теперь алкоголик, которого уволили за некоторое темное дело, преследуемый галлюцинаторными насекомыми.
«Le samouraï» - название фильма вполне способно сказать само за себя. Самурай – это твердость духа перед неизбежностью смерти, подготовленность к любой житейской подлости. Фильм претендует на новаторство введением в сюжет двух довольно нетипичных для того времени персонажей. Это чернокожая пианистка в ночном клубе Валери (Кэти Розье) и осведомительница-трансвестит Габи (Valerie Wilson), почти влюбленная в героя Делона, она словно перевертыш блондинки Денев.
Фильм отличаются некоторой неестественностью декораций и условностью характеров главных действующих лиц.
Свежеокрашенные стены в серый цвет и эта клетка с птицей, все это подчёркнуто театрализует действие. Неправдоподобность, идеализация героев – нам специально показывают лишь поверхность личности, ее фасад, не опускаясь в глубину. Этот лоск сродни журнальной обложке. Такие правила игры: выглядеть сильнее и лучше, чем ты есть на самом деле. Нет сантиментов, всё уже обдумано и решено. В одиночестве ли гостиничных комнат, в полутьме ли камеры одиночного заключения. Нет места для колебаний, есть только действие. Личность приобретает твердость камня. Того же серого цвета как и металл оружия. А над вечным Парижем раскинулось свинцовое небо, где, кажется, никогда не светит Солнце.
* Eric Demarsan - Quand Les Hommes Ont Rendez-vous (OST Le Cercle Rouge (1970))
Комментариев нет:
Отправить комментарий
Примечание. Отправлять комментарии могут только участники этого блога.