Оригинал взят у munxauzen в Очень зимний путь
Кинопоиск
Засмотрел нашумевший в листах ожидания, изгнанный из проката «Зимний путь» Тарамаева. Ну чо сказать.. Конечно, мыло. С вкраплениями небольшой колонии живых бактерий (их мутирующий штамм в итоге придаст фильму смысл). Стоны авторов типа «ой, мы Это сделали!» или зрителей типа «вау, в кои-то веки сняли настоящее кино» оказались из рубрики «мало ли кому билеты продают».
Начало фильма производит впечатление унылого депрессивного г-а. Некая бездарность Эрик якобы участвует в некоем вокальном конкурсе. Его провинциально, как в плохом драмтеатре, изображает жующий слова какбэ актер Франдетти, говорящий подчеркнуто вялым педерастическим тенорком (верю) и поющий вдруг сочным баритоном (не верю). Консерваторский педагог во время урока вокала антиартистично мелет ему какую-то выспреннюю чушь про «сон, прогулки, шуберта» (не верю). Мальчик болтается по городу (верю), пьет водку (не верю), обсирает родителей (вроде ничо), навещает спивающегося антиквара Тарамаева (не верю обоим).
На фоне блеклого декаданса гей-тусовки формируется здоровое первобытное начало – юный бомж Лёха, придающий задорный сериальный экшн (блатной крутняк, менты, новорусские контрасты, морда битами в кровь, добрый внутри и т.п.). Лёха проникается Шубертом (!) до слёз (!!!), но на пике этого катарсиса-de-lux арестовывается ментами. И тут Эрик-Мальвина вдруг ка-а-а-к прыгнет! и ка-а-а-к отобьёт Лёху у ментов! Помаленьку начинает казаться, что эричья (извиняюсь) пассивная вертинскость уж скоро бурно оплодотворится дикой лёхиной (извиняюсь) спермой, но на этом перекрестке, помеченном травестийной сценой чувственного трагиальмодоварского пения, вдруг рождается некий метафорический смысл. Что-то типа идеи о том, что вся наша импотентная старая «культура» давно стоит на «зимнем пути», а неофиты с распахнутой морозу грудью пойдут другим, «варварским путем прогресса». Нах забыв про Эрика и его псевдорубинштейновского демона, кустарно исполненного аматором Войнаровским.
Карочи, рекомендуецо к разовому осмотру любителям Ксавье Долана и гендерной экзотики, успешно миновавшим пубертатный период (+18).
КинопоискЗасмотрел нашумевший в листах ожидания, изгнанный из проката «Зимний путь» Тарамаева. Ну чо сказать.. Конечно, мыло. С вкраплениями небольшой колонии живых бактерий (их мутирующий штамм в итоге придаст фильму смысл). Стоны авторов типа «ой, мы Это сделали!» или зрителей типа «вау, в кои-то веки сняли настоящее кино» оказались из рубрики «мало ли кому билеты продают».
Начало фильма производит впечатление унылого депрессивного г-а. Некая бездарность Эрик якобы участвует в некоем вокальном конкурсе. Его провинциально, как в плохом драмтеатре, изображает жующий слова какбэ актер Франдетти, говорящий подчеркнуто вялым педерастическим тенорком (верю) и поющий вдруг сочным баритоном (не верю). Консерваторский педагог во время урока вокала антиартистично мелет ему какую-то выспреннюю чушь про «сон, прогулки, шуберта» (не верю). Мальчик болтается по городу (верю), пьет водку (не верю), обсирает родителей (вроде ничо), навещает спивающегося антиквара Тарамаева (не верю обоим).
Карочи, рекомендуецо к разовому осмотру любителям Ксавье Долана и гендерной экзотики, успешно миновавшим пубертатный период (+18).
"... на этом перекрестке, помеченном травестийной сценой чувственного трагиальмодоварского пения, вдруг рождается некий метафорический смысл. Что-то типа идеи о том, что вся наша импотентная старая «культура» давно стоит на «зимнем пути», а неофиты с распахнутой морозу грудью пойдут другим, «варварским путем прогресса»."
ОтветитьУдалитьТа же мысль меня посетила, когда я пару дней назад просматривал фильм 2007 года "Простые вещи", особенно в сцене, когда герой Броневого читает Тютчева.
Кстати, на эту тенденцию я обратил внимание еще в 2008 году в статье "О русской литературе":
Удалить"И о категории "современность", которой господин Песков пытался выкопать еще одну могилу Пушкину. Сейчас в России такие термины как "современный", "модный", "крутой" в большом ходу. Апогеем модности и современности служит Ксения Собчак. Недавно произошел интересный случай. Я назвал фамилию Собчак одной русской девушке, на что она понимающе улыбнулась. Представьте, как меня от нее передернуло, учитывая, что на самом деле имелся в виду Уолтер Собчак из "Большого Любовского". Глядя на суперкрутые бумеры и джипы, последние модели мобильных телефонов, которые вроде как должны превратить их владельцев в самых модных и современных, я вижу только варваров со стеклянными бусами, которые также далеки от европейской цивилизации как и во времена Сократа и Аристотеля 2,5 тысячи лет назад. Со стороны, наверное, это воспринимается как черная зависть."
Ссылка на статью "О русской литературе" не прошла в предыдущем комментарии.
ОтветитьУдалить