Оригинал взят у a_fixx в О серьёзном, страшном и смешном
Кинопоиск
При обсуждении фильма Константина Лопушанского "Гадкие лебеди" (2006) в "Закрытом показе" одной из претензий критиков было отсутствие иронии. Действительно, у Стругацких ирония крайне важна, ею пропитаны все их произведения. Как писал Марк Захаров (тоже присутствовавший на разборе), "в живительных лучах юмора явления пугающие становятся жалкими, отвратительные качества в человеке — просто смешными". Сам Марк Анатольевич этот принцип изображения ужасного через смешное свято исповедует (достаточно вспомнить убийственно-иронический, но и страшный фильм "Убить дракона"). Есть ещё и другая пара: серьёзное - смешное. Философ, который умеет вовремя посмеяться над собой, вызывает больше доверия, чем предельно строгий наставник, супящий бровь.
Если вернуться к "Гадким лебедям", то, может быть, один из самых блестящих моментов повести - когда Банев воображает, что превратился в мокреца, и уже прозревает дальние дали, и переживает утрату вкуса к вину и женщинам, расчёсывает волдыри и накручивает себя, а потом оказывается, что просто он намедни переел клубники, и у него высыпала крапивница. В экранизации, конечно, этого нет, там всё исключительно трагично. И с этой стороны кажется, что претензии законны.
Однако, вот ведь какая штука: разве в фильмах по Стругацким, которые уже признаны шедеврами, - "Сталкере" Тарковского и "Трудно быть богом" Германа - так уж много юмора? Вроде нет. Так в чём дело? Может быть, сам язык кино почему-то не позволяет перевести с литературного иронию Стругацких и приходится приносить её в жертву философии и драматизму?
КинопоискПри обсуждении фильма Константина Лопушанского "Гадкие лебеди" (2006) в "Закрытом показе" одной из претензий критиков было отсутствие иронии. Действительно, у Стругацких ирония крайне важна, ею пропитаны все их произведения. Как писал Марк Захаров (тоже присутствовавший на разборе), "в живительных лучах юмора явления пугающие становятся жалкими, отвратительные качества в человеке — просто смешными". Сам Марк Анатольевич этот принцип изображения ужасного через смешное свято исповедует (достаточно вспомнить убийственно-иронический, но и страшный фильм "Убить дракона"). Есть ещё и другая пара: серьёзное - смешное. Философ, который умеет вовремя посмеяться над собой, вызывает больше доверия, чем предельно строгий наставник, супящий бровь.
Если вернуться к "Гадким лебедям", то, может быть, один из самых блестящих моментов повести - когда Банев воображает, что превратился в мокреца, и уже прозревает дальние дали, и переживает утрату вкуса к вину и женщинам, расчёсывает волдыри и накручивает себя, а потом оказывается, что просто он намедни переел клубники, и у него высыпала крапивница. В экранизации, конечно, этого нет, там всё исключительно трагично. И с этой стороны кажется, что претензии законны.
Однако, вот ведь какая штука: разве в фильмах по Стругацким, которые уже признаны шедеврами, - "Сталкере" Тарковского и "Трудно быть богом" Германа - так уж много юмора? Вроде нет. Так в чём дело? Может быть, сам язык кино почему-то не позволяет перевести с литературного иронию Стругацких и приходится приносить её в жертву философии и драматизму?
Комментариев нет:
Отправить комментарий
Примечание. Отправлять комментарии могут только участники этого блога.