"Ворон" (1942)

Оригинал взят у beauty_spirit в "Ворон" /Le corbeau/ 1943, Анри-Жорж Клузо

Кинопоиск 

Невозможно не почувствовать какого-то изъяна – признаков зла в добропорядочном маленьком городе или ощущения, что над тобой издеваются с вежливой улыбкой. Снятый немецкой студией «Continental» в годы оккупации Франции «Ворон» после окончания войны вызывал такой гнев патриотов как очернительский и «антифранцузский», что был запрещен в прокате, а Клузо и автору сценария Шавансу выписали пожизненный запрет на работу (отменен через несколько лет). Тогда считалось, что он был произведен в рамках геббельсовской пропаганды для демонстрации немцам порочности и моральной деградации французской нации. 

На самом деле «Ворон» никогда не демонстрировался на территории Германии. Ведь люди, работавшие на ниве пропаганды и цензуры, как раз очень хорошо поняли, что немцам его крутить явно не стоит. Хотя бы из-за наглядной демонстрации механизма травли, анонимных писем (читай – доносов) и старого доброго языческого обряда по выбору козла отпущения. Но не только... 

Этот двойной запрет, и со стороны Рейха, и со стороны родной Франции – не только клеймо, но и такой себе знак качества от социума, увидевшего, как в зеркале, само себя. И увиденное не могло ему понравится. Но в демонстрации убаюканной, уснувшей посреди воцарившегося хаоса и смерти Европы не столько обличение каких-то наций или населения стран, сколько определенного типа – обывателя, мещанина, «мелкого лавочника», с его стремлением к комфорту, к легким решениям в социальных вопросах, с ложным морализаторством, поиском «козла отпущения», чувством исключительности, способностью ощерится и, объединившись с таким же, превратиться в толпу, которая как раз исключительности не терпит. Как раз тот самый класс, ставший опорой и для Третьего рейха, и для Вишисткого режима, та самая среда, где была распространен такой милый досуг, как написание доносов, та самая часть Европы, которая была готова к приходу фашизма. 

Маленький провинциальный городок оказывается слишком мал для поселившегося в нем зла. Проявившись благодаря «ворону» оно наказано, но так и осталось безнаказанным, отразившись в душах всех обитателей городка. Форма вязкого параноидального триллера-детектива позволяет заподозрить на роль автора анонимок каждого персонажа, включая детей (дети – будущие люди, а люди – это страшно, как намекает нам Клузо), вовлекая в процесс угадывания зрителя, что заставляет заподозрить зло и в себе. Так велит письмо, подписанное «Ворон».