"Извините, пожалуйста" (1982)

Оригинал взят у dryashin в Кукудис решил затаиться

Кинопоиск

Две обезьяны распиливают водородную бомбу. Третья сидит на дереве и спрашивает: - А что будет, если эта штука взорвётся? - Ничего. У нас есть ещё одна. 

Анекдот из фильма 

 Жизнь литовского посёлка городского типа времён бархатной советской оккупации, в который наведывается навестить родителей столичный (в республиканском смысле) шансонье. Формально ни о чём. Оторваться меж тем невозможно. Наркотик. 

Очень фактурная, очень, как сейчас сказали бы, атмосферная картина. Дымчатая, сырая, медитативная. Завораживает. Получаешь удовольствие от самого процесса просмотра. Без всяких там осмыслений. Вкусный бифштекс в смыслах не нуждается. Испытываешь растительную радость от употребления вовнутрь. Упоительная лента. Магия. Как у позднесоветского Тарковского, где форма самодостаточна. 

В главной роли, кстати, Кайдановский того самого, сталкеровского разлива, и трёх лет не прошло. Даже специальная ссылка имеется – на доме сельской культуры гордо красуется афиша опальной уже картины, которую к началу всесоюзного проката фильма Жалакявичуса как раз положили на полку. Актёры первой категории узнаваемости, весь цвет литовского кино и не только литовского. Из общеизвестных, помимо Кайдановского: Банионис, Адомайтис, Соловей, Ожелите. 

А ещё музыка Витаутаса Кярнагиса, яркой фигуры регионального ландшафта того периода. Кумир там у них, ныне покойник, песни из акустического своего альбома спел для всесоюзного проката по-русски. В умелом сочетании с изобразительным рядом накрывает совершенно. Мурашки, как сейчас принято говорить. 

Странно, что фильм этот, по стилю и настроению явно примыкающий к субкультуре хиппи, так и не стал, в отличие от того же «Сталкера», культовым у доморощенных советских её, субкультуры, представителей.

Описав форму, увы, не обойти и «смыслы». Представленное – пир во время чумы в пушкинском его понимании. Завтра конец света. Жизнь перед лицом неизбежного. Эсхатологическое шебуршение. Мораль та же – «и счастлив тот, кто средь волненья…». А апокалипсис, которого, сами того не ведая, ждут участники представления – тривиальный – ядерный. Кто-то это понимает, другие, коих неизмеримо больше, ни о чём таком и не догадываются. Но чувствуют все. А этот кто-то – чудаковатый дедушка, отчим главного героя. 

На самом деле лента, как и любое талантливое сочинение, для режиссёра так и вовсе единственная по гамбургскому счёту нетленка, неизмеримо шире какой-либо из её составляющих. Это и осенняя литовская пастораль, и пир во время чумы, где городок со всеми его обитателями не что иное, как аллегорический образ планеты и человечества, и легкая, именно легкая, фрагментарная драма, и ещё бог весть что такое. Или ничего. И бесподобные песенки про незадачливого Кукудиса. Жаль только, нет нигде в хорошем качестве. Я-то помню на большом экране. Многократно помню. Тех же, кого миновало, искренне жаль.