Оригинал взят у mr_henry_m в Пересматривая классиков. Дни жатвы на пустошах
По сути, эта работа оказалась переходной для режиссера, ведь именно здесь он решил вдруг избавиться от сценария и отдать все на волю актерской импровизации, которую пришлось потом долго и мучительно монтировать – и по результату оно и понятно.
Малик начинает делать здесь то, что делал потом и везде. Стихийное течение и наслаждение жизнью, красотой мира и природы, каждого колоска и колышущего их ветерка выходит у него на первый план и оставляет за повествованием функцию лишь чисто служебную и, опять же, гипнотическую. Безэмоциональный голос за кадром, какие-то действия, слова и лица актеров, обязанные лишь выражать что-то эстетически, но не играть нечто конкретное по смыслу – все это в «Днях жатвы» только начинает появляться – и достигнет своего пика уже в следующем веке.
И, спору нет, Малик умеет околдовать, умеет снимать природу, и есть в фильме, как минимум, один изумительно красивый эпизод (нашествие саранчи и тушение ночного пожара в поле) – но все это не укладывается ни в какое гармоничное целое, претендуя лишь на сумбурную и неубедительную самодостаточность. А сумбур вместо музыки нам все-таки ни к чему.
Наконец, режиссер мог бы найти актрису и посимпатичнее, чем Брук Адамс, в которую влюблены здесь два таких красавца, как Шепард и Гир – из-за чего доверие поневоле падает, хотя и можно со временем привыкнуть. Тем более, что в кино подобные косяки не редкость, и на это еще закрываешь глаза.
Куда больше жаль, что такой поэт и философ от кинематографа, как Малик, уж слишком свободно отдался этой поэзии и импровизации, имея все необходимые задатки человека талантливого – но забыв при этом, что снимает все-таки кино, где контроль необходим обязательно.
Комментариев нет:
Отправить комментарий
Примечание. Отправлять комментарии могут только участники этого блога.