"Первороссияне" (1967)

Оригинал взят у НУАР-NOIR в Советский фильм, который в СССР же не просто запретили, а хотели «полностью уничтожить»

Кинопоиск

Кинокартина «Первороссияне», которая была снята в 1967 году, настолько испугала советское руководство, что то пошло на непривычно жесткий шаг. Фильм не ограничили в прокате («положили на полку»), не запретили, а уничтожили. Оказались «смыты» все тридцать две прокатные копии фильма. О нём мы сейчас знаем только благодаря чудом сохранившимся негативам. Которые не меньшим чудом два десятилетия назад удалось восстановить. 

Так что же произошло? Начнем с того, что в 1966-1967 годах снималось значительное количество лент, которые должны были быть посвящены «Юбилею Октября», то есть пятидесятилетию октябрьской революции. Собственно творческая интеллигенция ещё не слишком осознала, что «оттепель» закончилась и начались первые проявления «заморозков». По этой причине «на полку» (то есть под негласный запрет) попали многие фильмы, снятые в то время: «Интервенция», «Начало неведомого века», «Комиссар» и т.д. 

Однако оные никто не уничтожал. Чем же так не угодили, точнее говоря, ужаснули «Первороссияне», которые были волной экранизацией поэмы вполне признанной советской поэтессы Ольги Бергольц. Проблема в том, что фактический создатель ленты Евгений Шифферс решил обратиться к «подлинной природе» революции, рассматривая её не как романтическое и праздничное происшествие, а как проникнутое мрачной мистикой деяние. 

И пока интеллигенция, которая по привычке таила «либеральную фигу» в кармане, воспевала «комиссаров в пыльных шлемах», Евгений Шифферс решил явить потенциальному зрителю подлинную кино-мистерию. Не «сентиментальный марш», про то, как всем будет хорошо, а явление мистических сил, пришедших к нам будто бы из другой вселенной. В итоге мы видим Ленина не как вождя, не ожившую иллюстрацию про «доброго дедушку», а как представителя иного мира, фактически «иносущество».

Опять же фильм начинается с геометрически выверенной процессии похорон, которая более напоминает прорвавшийся сквозь тысячелетия древнеегипетский ритуал, нежели революционную демонстрацию. И тут нам показывают главных героев фильма, которые с испугом и в то же время с любопытством взирают на «новый мир». Они словно те самые, похороненные, которые были обращены «иносуществом», а потом воскресли, и пытаются понять, что же произошло. 

Отправившись из Петрограда на далекий Алтай, они должны там создать коммуну. Что, конечно же, не вызывает восторга у местных жителей. И опять мы видим мистические отсылки. С одной стороны коммунары, которые сами впрягаются в борону, словно проводя обряд пахоты. А ещё есть механически действующие неутомимые косцы, которые стройным рядом двигаются на зрителя. Невольно вспоминаешь про «мрачного жнеца». 

С другой стороны, есть старейшины, которые в итоге решаются на убийство большевиков. И те напоминают старцев-сказителей с иллюстраций Билибина. Да и сам атаман, двигающийся в белёсой пурге, походит на сказочного персонажа.