"Дни Турбиных" (1976)

Оригинал (отредактированный) взят у inryko в Время перемен. "Дни Турбиных" (1976)

Кинопоиск

Жить в эпоху перемен — заманчивая перспектива, вернее, казалась ей, пока китайцы не разъяснили нам, что ничего хуже и нет. Для детей страны, в которой вся семидесятилетняя с хвостом история была завязана на революции, само слово и то писалось с большой буквы, как будто она случилась только вчера, было вполне естественно воображать, каково это — жить на вулкане, пока все вокруг замешивается в серьезную кашу. И даже зная о революции и о последующих событиях в строго выверенной редакции «нашей родной (боже упаси!) партии», мы все же, нет-нет, да и задумывались, удалось бы лично нам выжить в этой круговерти или нет? 

Сейчас, когда мы больше осведомлены о фактической стороне дела, приходит на ум уже другая мысль: а вдруг все же была там романтика? Ведь не зря же так многократно она была воспета в песнях, книгах и фильмах... Неужели все эти люди, жившие тогда, не видели ничего кроме беспросветного несчастья и упадка. Но для тех, кто вдруг начал бы романтизировать революции, достаточно отрезвляющими являются 90-е. Теперь у нас не только факты и умозаключения, но и собственный опыт. И вслед за китайцами мы повторим: боже сохрани нас жить в эпоху перемен! 

Пьеса "Белая гвардия" — уникальное явление в искусстве. Как это произведение вообще выжило в годы, когда отклонение о пропагандистских стандартов, выраженных крайне однозначно, каралось если не смертью, то забвением? Случайная игрушка судьбы, одобренная ни с того, ни с сего самим Сталиным? Случайный баловень судьбы Булгаков, избежавший не то, чтобы смерти, но даже каких-либо неприятностей? Хотя, Сталин обладал странной непредсказуемостью тирана. Он лично прокомментировал свое покровительство пьесе тем, что в ней доказывается неотразимость и превосходство Красной Армии даже для прямых ее врагов, растущие симпатии народа к советской власти и пр. и пр. Что, правда? Ну ну. 

И много позже снятый фильм с одноименным названием повторил счастливую судьбу оригинала... Унаследовал его неуязвимость? Проскользнул мимо внимания цензуры, не менее строгой, чем во времена написания произведения? Как мог это фильм, в котором идейного врага, разбитого, но все еще ненавидимого, изобразили с человеческим лицом и придали ему человеческую же привлекательность, вообще быть снят? Я не понимаю. Но, памятуя о таких антисоветских шедеврах как "Двенадцать стульев" и "Добро пожаловать, или посторонним вход воспрещен", я умолкаю. Были, были какие-то просветы в густой чаще тупого «ну пущать!».

Кажется, я начинаю понимать неизъяснимую притягательность режиссерских работ Владимира Басова. В его фильмах есть атмосфера, настроение, которые нелегко создать лишь точным воспроизведением сцен оригинального произведения. Более того, сразу становятся не важными ни соответствие деталей, ни историческая или культурная достоверность, ни манера держаться. Допускаю, что в далеком от революционных событий 1976 году старой гвардии (недобитых аристократов) не осталось, чтобы инсценировать те времена достаточно правдоподобно. Но и мы люди не капризные, нам-то откуда знать такие тонкости, чтобы заметить? 

Трехчастная экранизация сходу знакомит нас почти со всеми действующими лицами и уже в первой четверти часа мы, кажется, ощущаем себя в их компании, пьющими вино (или даже водку, с чем еще селедку есть?) и распевающими песни от высоко патриотичных до «кухаркиных» под гитару Николки. Не правда ли смешно, что поверхностные критики фильма (те, которым он не понравился) так совпадают во мнении с квартирохозяевами Турбиных-Тальбергов Лисовичами: «всё только водку хлещут и песни орут!»? А что еще прикажете делать в эпоху перемен, когда эти перемены от тебя уже никак не зависят? Только ждать, пить и петь... 

То, что происходит в Киеве, месте действия пьесы, не внушает оптимизма. Чехарда властей, перекидывающих ответственность за город между собой, как горячую картофелину, сменяется полным безвластием. Приближается враг лютый, который не пощадит никого. Петлюровцы известны были своей репутацией отъявленных бандитов, но и от «красных» не ждут особенной радости. Если первых клянут в голос, то от мыслей о вторых просто пересыхает в горле. Не знаю, как это упустила цензура. Красная армия, конечно, противопоставляется петлюровцам, но лишь как враг неизвестный врагу явному... 

Второй эпизод опрокинет относительное затишье сюжета. Петлюра зашел-таки в город и взял его почти без единого выстрела. Тяжелый выбор делает полковник Алексей Турбин. Его шаг настолько попахивает предательством, что вызывает бунт среди юнкеров. Предложение простое: распустить подразделение, сорвать погоны и разойтись. После предательства немцев, да и гетмана, в этом городе белой армии некого и незачем больше защищать. Нечестным Алексей Турбин считает подставить под удар необстрелянных юнкеров, не знающих с какой стороны ухватить винтовку, выстроить их стеной под пули врагов всех мастей, которые не замедлят начать кровавую возню за кратковременную власть над городом. 

И мы знаем, что в отличие от крысы, называющей себя Тальбергом, Турбин своей чести не растерял. Собственно, он защищал ее до последнего вздоха. Он убит, его младший брат тяжело ранен. Белая армия - беспогонная, неприкаянная - рассеяна. Если это понравилось Сталину, то я не удивляюсь. Видеть хороших людей, так бесславно окончивших служение отечеству и царю (пусть даже тот убит, а легенды о его спасении звучат фантастически), утративших родину — это так приятно, особенно, если ты на другой стороне... Все же садист был ваш Сталин... 

Еще грустнее третий эпизод, где общество собирается снова на квартире Тальбергов. Уже без Алексея и с покалеченным Николкой. Застолье уже не носит бурного характера пира во время чумы, да, собственно, и раньше веселья было маловато, только отчаянное удальство перед лицом опасности. А теперь появилась какая-то тихая решимость. Группа единомышленников, которые пережили вместе время перемен, чувствует родство, крепче родства крови. Пережила трудности и любовь героев к Елене, которая остается Тальберг только формально. Появляется и сам Тальберг, но он чувствует себя как капля антагонистического вещества в в остро реагирующей среде. Его буквально выталкивают, получив обещание дать развод. Мышлаевский как-то поговорил с ним, особенным образом... Не сомневаюсь, что предельно вежливо. 

Я смотрю еще и еще раз этот фильм, и мне становится все печальнее. Ведь я, в отличие от героев, знаю, что их время перемен далеко не закончилось. Это начало конца. Испытания продолжаться, и чем дальше, тем меньше будет в них благородства и гордости. Тем больше горя, унижений и грязи. Месть победителя еще не однажды настигнет этих людей, уже отказавшихся от прежней жизни, но не от убеждений, не от принципов, которые позволяют им называться людьми. Пусть же эти последние совместные вечера в приятном обществе останутся с ними навеки, как самое тревожное, но счастливое воспоминание — как единственная причина, оправдывающая перемены.