Оригинал взят у Максим Антоненко в Фильм Вима Вендерса "Погружение"
Кинопоиск
В одной из американских глав "Дэниела Мартина" Джон Фаулз, описывая чарующие просторы Нью-Мексико, мимоходом обронил фразу о том, что атмосфера европейской цивилизации "пронизана ощущением утраты и тайны". Дэниел - эмигрировавший в Штаты англичанин, и он повсюду отмечает сходства и различия между Европой и Америкой. Атлантический океан становится в его жизни чем-то вроде огромной линзы, позволяющей увидеть родную Англию такой, какая она есть на самом деле - пронизанной ощущением тайны и утраты. Последний фильм Вима Вендерса "Погружение" - это развёрнутое художественное высказывание о Европе, родившееся из той же самой интуиции, которую выразил Фаулз. Вендерс в определённом смысле даже интереснее: у него мы слышим два голоса - мужской и женский, а Европа осознаёт себя не из американского заповедника, а из тюрьмы в Сомали и батискафа на дне океана.
Главные герои фильма - шотландец Джеймс Мор, сотрудник британской разведки, и биоматематик из Лондона Дэнни Фландерс. Завяжи Вендерс сюжет вокруг Джеймса - получился бы триллер, а то и боевик. Поставь он в центр Дэнни - и вот тебе приключенческий фильм об отважных исследователях океанских глубин. Конечно, есть и третья возможность: рассказать историю о том, как любовь резко меняет жизни Джеймса и Дэнни, сплавляя их воедино. Однако стареющий Вендерс сохранил верность себе: смешивая разные жанры популярного кино, он отказывается следовать их канонам и создавать шаблонное, коммерчески успешное и понятное широким массам полотно. Вендерс словно бы смеётся над боевиками, приключенческими фильмами и любовными историями (а заодно и над кинокритиками): операция Джеймса в Сомали терпит полный провал, поскольку главный герой попадает в плен в самом её начале; в погружении Дэнни на дно Атлантического океана не происходит ничего интересного или необычного; любовная история не состоялась - работа и непредвиденные обстоятельства разлучили влюблённых раз и навсегда. Вендерс ведёт несколько линий одновременно и не доводит до логического финала ни одну из них. Всё выходит так, как оно вышло, а не так, как оно должно было бы произойти в угоду идее, жанру, стилю. Живой конкретный опыт во всей его неудобоваримости для рассудка и эстетического чувства. "Погружение" вполне сгодится на роль кинематографического манифеста постмодернизма - столько в нём иронии под маской предельной серьёзности, тонких интертекстуальных связей и совершенно беспринципного микширования.
Однако на языке постмодерна Вендерс вещает голосом старой доброй Европы, как если бы сам Редьярд Киплинг вооружился кинокамерой и конвертировал в видео своё знаменитое "Запад есть Запад, Восток есть Восток, и с мест они не сойдут, / Пока не предстанет Небо с Землёй на Страшный Господень Суд". "Погружение" не оставляет у зрителя ни малейших сомнений в том, что мусульманский мир - это низшая ступень цивилизации, в то время как Европа - её средоточие и оплот. Дэнни погружается в хадальный слой мирового океана в поисках жизни, Джеймс погружается в адские глубины заражённой эпидемиями и исламом Африки. Вендерс не утруждает себя политкорректными дефинициями, позволяющими различить "ислам" и "исламизм", "джихад сердца" и "джихад меча" и проч. Нужно быть бегемотом, чтобы не увидеть и не услышать в "Погружении" скандально ясную и однозначную весть: Европе не надо играть в гостеприимство с миром ислама, это бомба замедленного действия. Брошенный европейскими колониальными империями и предоставленный сам себе, этот мир проявил все свои внутренние возможности и способности. "Я люблю Бога, - говорит Джеймс, - и, да, Боже, храни королеву!" Вендерса трудно заподозрить в колониализме и ностальгии по Британской империи, он всё-таки немец. Но уж если не ностальгия по европейскому империализму, то мечта о всемирном торжестве европейских идеалов и ценностей выражена в фильме кричаще громко.
Если Восток хочет быть Востоком, то и Запад тем более пусть остаётся Западом - верующим, разумным и свободным. "Искать, бороться, доказывать", - так Дэнни определяет смысл человеческой жизни. Вендерс не отождествляет Европу с христианством как институцией и догмой, такое отождествление было бы не в пользу Запада: Крестовые походы едва ли лучше джихада, а инквизиция - шариатских судов. Герои Вендерса почтительно говорят о Крещении, знают молитву "Отче наш" и отказываются от сохранения собственной жизни ценой обращения в ислам. Но ими движет скорее приверженность новоевропейскому христианскому гуманизму, чем христианству как закрытой системе метафизических убеждений, в громаде которой несвятой индивид мало что значит. Дух Европы, обогащённой христианством и переросшей его условные исторические формы - это утверждение и активное отстаивание предельной ценности каждого человека, каждой человеческой жизни. В Евангелии ничто так не убеждает в божественности Христа, как его забота о никчёмных людях, об их желудках, глазах, ушах, языках, нервах и мышцах. Способность узнать Бога в человеке, а не в идее - вот где проходит граница Европы.
И всё же самое ценное в "Погружении" - ощущение тайны и утраты. Разум Дэнни упирается в тайну мирового океана, в тайну жизни, сердце Джеймса - в тайну зла и греха, в тайну смерти. Каждый из них пытается проникнуть в непостижимое, не довольствуясь малым. "Господи! Здесь нет луны. Только темнота - как та, о которой Ты знаешь". Тайна - это то, что бросает нам вызов, и европеец тот, кто его принимает. Искать, бороться, доказывать. Тайна лишает сытого спокойствия и обрекает на множество испытаний, страданий и потерь. Джеймс и Дэнни потеряли друг друга в этой схватке с непостижимым, и счастливой развязки не случилось. Мне кажется, это самый лучший камертон для проверки настроек человеческой души - единоборство с тайной и чувство утраты, неполноты. Опыт последней границы и опыт предельной боли. Всё банальное и пошлое лишено именно этих качеств. Настоящая жизнь начинается на дне, там, куда страшно спуститься.
КинопоискВ одной из американских глав "Дэниела Мартина" Джон Фаулз, описывая чарующие просторы Нью-Мексико, мимоходом обронил фразу о том, что атмосфера европейской цивилизации "пронизана ощущением утраты и тайны". Дэниел - эмигрировавший в Штаты англичанин, и он повсюду отмечает сходства и различия между Европой и Америкой. Атлантический океан становится в его жизни чем-то вроде огромной линзы, позволяющей увидеть родную Англию такой, какая она есть на самом деле - пронизанной ощущением тайны и утраты. Последний фильм Вима Вендерса "Погружение" - это развёрнутое художественное высказывание о Европе, родившееся из той же самой интуиции, которую выразил Фаулз. Вендерс в определённом смысле даже интереснее: у него мы слышим два голоса - мужской и женский, а Европа осознаёт себя не из американского заповедника, а из тюрьмы в Сомали и батискафа на дне океана.
Главные герои фильма - шотландец Джеймс Мор, сотрудник британской разведки, и биоматематик из Лондона Дэнни Фландерс. Завяжи Вендерс сюжет вокруг Джеймса - получился бы триллер, а то и боевик. Поставь он в центр Дэнни - и вот тебе приключенческий фильм об отважных исследователях океанских глубин. Конечно, есть и третья возможность: рассказать историю о том, как любовь резко меняет жизни Джеймса и Дэнни, сплавляя их воедино. Однако стареющий Вендерс сохранил верность себе: смешивая разные жанры популярного кино, он отказывается следовать их канонам и создавать шаблонное, коммерчески успешное и понятное широким массам полотно. Вендерс словно бы смеётся над боевиками, приключенческими фильмами и любовными историями (а заодно и над кинокритиками): операция Джеймса в Сомали терпит полный провал, поскольку главный герой попадает в плен в самом её начале; в погружении Дэнни на дно Атлантического океана не происходит ничего интересного или необычного; любовная история не состоялась - работа и непредвиденные обстоятельства разлучили влюблённых раз и навсегда. Вендерс ведёт несколько линий одновременно и не доводит до логического финала ни одну из них. Всё выходит так, как оно вышло, а не так, как оно должно было бы произойти в угоду идее, жанру, стилю. Живой конкретный опыт во всей его неудобоваримости для рассудка и эстетического чувства. "Погружение" вполне сгодится на роль кинематографического манифеста постмодернизма - столько в нём иронии под маской предельной серьёзности, тонких интертекстуальных связей и совершенно беспринципного микширования.
Если Восток хочет быть Востоком, то и Запад тем более пусть остаётся Западом - верующим, разумным и свободным. "Искать, бороться, доказывать", - так Дэнни определяет смысл человеческой жизни. Вендерс не отождествляет Европу с христианством как институцией и догмой, такое отождествление было бы не в пользу Запада: Крестовые походы едва ли лучше джихада, а инквизиция - шариатских судов. Герои Вендерса почтительно говорят о Крещении, знают молитву "Отче наш" и отказываются от сохранения собственной жизни ценой обращения в ислам. Но ими движет скорее приверженность новоевропейскому христианскому гуманизму, чем христианству как закрытой системе метафизических убеждений, в громаде которой несвятой индивид мало что значит. Дух Европы, обогащённой христианством и переросшей его условные исторические формы - это утверждение и активное отстаивание предельной ценности каждого человека, каждой человеческой жизни. В Евангелии ничто так не убеждает в божественности Христа, как его забота о никчёмных людях, об их желудках, глазах, ушах, языках, нервах и мышцах. Способность узнать Бога в человеке, а не в идее - вот где проходит граница Европы.
И всё же самое ценное в "Погружении" - ощущение тайны и утраты. Разум Дэнни упирается в тайну мирового океана, в тайну жизни, сердце Джеймса - в тайну зла и греха, в тайну смерти. Каждый из них пытается проникнуть в непостижимое, не довольствуясь малым. "Господи! Здесь нет луны. Только темнота - как та, о которой Ты знаешь". Тайна - это то, что бросает нам вызов, и европеец тот, кто его принимает. Искать, бороться, доказывать. Тайна лишает сытого спокойствия и обрекает на множество испытаний, страданий и потерь. Джеймс и Дэнни потеряли друг друга в этой схватке с непостижимым, и счастливой развязки не случилось. Мне кажется, это самый лучший камертон для проверки настроек человеческой души - единоборство с тайной и чувство утраты, неполноты. Опыт последней границы и опыт предельной боли. Всё банальное и пошлое лишено именно этих качеств. Настоящая жизнь начинается на дне, там, куда страшно спуститься.
По просьбе автора был изменен текст рецензии и ссылка на первоисточник.
ОтветитьУдалить