"Год волка" (2007)

Оригинал взят у Максим Антоненко в Фильм Олли Саарелы "Год волка"

Кинопоиск

Духовную атмосферу картины заряжает Бодлер: главный герой фильма, Микко Громан читает в университете тяжеловесные лекции о его поэзии и безуспешно пытается завершить написание книги "Пресимволисты как поэты, бросившие вызов романтизму". Не важно, впрочем, Бодлер это, Сервантес или кто-то другой - приятно всё-таки слышать в художественном фильме "про любовь" такие вот речи: "Спонтанность, вдохновение, стремление романтизма к поиску указания свыше было для Бодлера неинтересным. Для него поэзия была бесконечным трудом, продуманным использованием памяти и чувств. Для Бодлера красота была неприятной, непредсказуемой, даже пугающей. Раскрыть взаимосвязи между вещами, будь они вертикальными, связующими мир видимый с миром невидимым, или горизонтальными, искусственными, проходящими между чувств – в этом заключалась работа поэта". Не знаю, насколько значим идейный мир Бодлера для самого режиссёра и насколько он важен для понимания его режиссёрского замысла, но имя скандального француза изначально придаёт фильму терпкий аромат ужаса, перемешанного с восторгом.

Фильм, собственно, о тех самых горизонтальных взаимосвязях, раскрыть и установить которые людям бывает ничуть не легче, чем вступить в общение с Богом. Микко - книжный червь и законченный идеалист, который ничего не понимает в "компьютерах, ни в цифровых камерах, ни в телевизионных сценах, ни в пенсионном страховании, ни в инвестировании капиталов", ни в своей "почти уже взрослой дочери и бывшей жене", ни "в мошенничестве, ни в разводах". Иногда ему кажется, что он не знает и не понимает в этом мире вообще ничего. Жена бросает его и уходит к его лучшему другу, дочь беременеет в пятнадцать лет, университетские акулы готовы проглотить его словно кость, застрявшую в горле, студенты над ним посмеиваются. Ему негде жить, и у него нет ни сил, ни желания бороться за место под солнцем. Он не знает и уже даже не способен заметить, что декан факультета и одна из студенток, Сари, видят его подлинную силу и верят в него.

Но Сари и сама не из сильных мира сего - за видимым благополучием её жизни, за природной красотой и глубоким умом прячется чёрный волк эпилепсии, терзающий её душу. Она боится вступать в близкие отношения с молодыми людьми, боится оставаться одна, чувствует себя беззащитной и беспомощной перед этим необъяснимым злом, непонятно почему и зачем вторгшимся в её жизнь. Несмотря на все внешние различия и преграды, они с Микко - одной крови, одного племени, меченые, проклятые. Имея разный социальный статус и большую разницу в возрасте, они с трудом пробиваются сквозь толщу психологических и социальных предрассудков, чтобы по-настоящему встретить друг друга и быть вместе.

Если и есть в этом фильме какая-то антирелигиозная идея, всё же не она является в нём определяющей, не она сообщает ему очарование и сердечную убедительность. Мне слышатся у Саарелы громкие отголоски бердяевских - и вполне христианских, - идей о социуме как падшей форме человеческих отношений, об общественной морали как враге любви и общения. Люди смотрят - и не видят друг друга. Воспринимаются пол, возраст, профессия, но не личность, которая глубже пола, выше возраста, шире профессии. Социальные роли сплошь и рядом мешают людям вступать в общение и слышать друг друга. Наличие морщин на коже или место работы для большинства из нас значат неизмеримо больше, чем сам человек, несводимый к своим биологическим и социальным параметрам. О том, что можно жить иначе, что в этом мире возможно чудо узнавания друг друга сквозь множество ширм и перегородок - северный январский фильм "Год волка".