"Насими" (1974)

Оригинал взят у jack_kipling в Насими // Nəsimi (1973)

Кинопоиск

- Вернись к истине!

- Истина во мне!

- Истина только в Аллахе. А если ты себя считаешь Аллахом, то почему бледнеешь?

- Бедный человек, на твоих глазах пелена. Я - Солнце взошедшее над горизонтом Вечности. А Cолнце всегда бледнеет в час заката.

Во время пятничного намаза к первым рядам склонившихся в молитве верующих осторожно пробирается человек в простой одежде. В последний момент, когда уже из-за пазухи вынут кривой нож и занесен для удара по коленопреклоненной фигуре, в спину несостоявшегося ассасина вонзается лезвие кинжала. В ногах шаха Ибрагима Дербенди, правителя государства Ширваншахов, лежит остывающий труп, в котором его приближенные признают адепта хуруфиттов - общества едва ли не явных еретиков, приводящих в бешенство исламских богословов, однако пользовавшихся до этого покровительством венценосца, имевшего на них свои виды.

В шахский дворец приходит делегация хуруфитов возглавляемая одним из заместителей духовного вождя этого движения, молодым поэтом и философом Насими, дабы прояснить недоразумение, отвести угрозу ареста своих сторонников. Начинается интересный и живой диалог о природе Власти, Бога, Совершенства и Прогресса, в которой амбициозный политик, вынужденный постоянно лавировать между двумя могущественными империями, обменивается идеями пожалуй с самой свободной Личностью того времени. И заглавная буква в определении сего свойства в отношении Насими отнюдь не преувеличение. Потому как мы увидим именно повесть о невероятно свободном и духовно богатом человеке жестокого и невежественного времени.

Времени когда судьба почти любого человека была подобно перышку на острие дамасского клинка, а уж открыто провозглашать, еретические, с исламской точки зрения, идеи... Это даже не играть со смертью, и даже не издеваться над ней, а крепко обняв, жадно целовать ее в засос не давая вырваться. Вполне уместная чувственная аналогия согласно как восточной поэзии вообще, так и знаменитым газелям самого Насими. И вообще, становится удивительным не страшный финал в Алеппо, а то что это произошло только на сорок восьмом году жизни того, кто не боялся никого и ничего.

Особенностью исторических и околоисторических фильмов выходившись в 60-8o годы на студиях союзных республик была прямо таки бросающаяся в глаза скудость почти во всем начиная от массовки и кончая гримом и костюмами. Режиссеры, понимая слабые места производства, направляли все усилия именно на сценарий, особенно с диалогами, и актерскую игру, помогая исполнителям выжимать из себя всё мастерство до последней капли. И тогда уже не важно качество грима и точность костюмов, глаз не цепляется за бедность обстановки или малочисленность киношного войска. Да, все эти мини-батальные сцены никуда негодны; да, грим и костюмы Тамерлана, его сына Мираншаха и их воинов местами скудны, местами почти карикатурны с их подчеркнутой кочевничеством; да переход к финалу слишком резок и заставляет думать о ножницах монтажера и возможно цензора. Но сцены диалогов исключительно сильны, как и прописанные образы главных персонажей, вне зависимости от того герои они, злодеи, или просто ищущие во всем выгоду хитрецы.

К последней категории относится ширваншах Ибрагим прекрасно исполненный Самандаром Рзаевым. Вассал Тамерлана, вынужденный быть его щитом на севере против Золотой Орды хана Тохтамыша, вынужденный постоянно лавировать в условиях непрерывных интриг со стороны Мираншаха, сына Тамерлана поставленного следить за всеми подчиненными правителями Кавказа, Ибрагим тем не менее имеет амбициозные планы по сбросу ига Железного Хромца и объединению всех азербайджанских земель под своей властью. Ради этого он будет искать союзников даже среди тайных обществ имеющих репутацию безбожников или еретиков. Что впрочем, не помешает ему сдать ненужные фигуры на шaхматном поле своей политики.

Имаметдин Насими в исполнении Расима Балаева. Даже не верится, что это всего вторая работа в кино и первая главная роль в творчестве. Прекрасен как в ипостаси молодого идеалиста, еще верящего в возможность победы исключительно силой Просвещения и Разума, так и в облике уставшего, но не сдавшегося философа, с достоинством встречающего свой смертный час и в итоге победившего и невежество, и фанатизм.

Относительно дубляжа на русский язык - одна из немногих действительно удачных работ ни в чем не уступающая оригиналу. Великолепны Вячеслав Тихонов, Вацлав Дворжеский, Феликс Яворский, Константин Николаев. Прочтение поэзии Насими выполнено по единственному официальному переводу Наума Гребнева, и на мой взгляд, очень удачному.