"Проверка на дорогах" (1971)

Оригинал взят у richteur в Проверка на дорогах, 1971

Кинопоиск

Где-то в заснеженном Скобаристане на рубеже 42-43 годов идут вялые, но решительные бои между Вермахтом и Красной армией. Впрочем, регулярную армию мы увидим лишь в последние 5 минут, ведь здешняя местность — это как бы «партизанский край», и мелкие (впрочем, болезненные) удары по противнику наносит отряд под командованием бывшего милиционера, старшего лейтенанта Локоткова.

Партизаны берут в плен немца... ну, не совсем берут, а он сам сдается; и не совсем немца, а бойца вспомогательных формирований Вермахта из русских пленных — Александра Лазарева, который и является главным и очень интересным героем картины. Он - мужчина лет сорока пяти с благородным и умным лицом, с непростой профессией таксиста (известно, что бывшие белогвардейцы в 20-30-х годах составили основной штат водителей французских такси), и это наталкивает на определенные мысли. Скорее всего, во время Гражданской войны Лазарев являлся младшим офицером, сражался в Сибирской армии, был ранен во время отступления 1918 или 1919 года и оставлен где-то под Екатеринбургом, умудрился выжить и даже оформить себе новую биографию. После мобилизации в РККА и отправки на фронт, разумеется, тут же сдался в плен и выразил желание сотрудничать с немцами, в которых видел освободителей от красного рабства.

Но в рядах германской армии Лазарев не мог не узнать о подлинных планах Гитлера — замириться вскоре с СССР, за провокацию войны оштрафовав его на территории и контрибуцию по образцу Брест-Литовска, но оставив за большевиками основной массив России; на захваченных же землях сохранить примерно ту же систему угнетения, включая колхозы, парткомы и господство всесильных карательных органов (пусть и с малость переписанными вывесками) — то есть, в сущности, весь «освободительный поход» сводится к замене «портрета вождя с усами на портрет вождя с усиками». В этих условиях герой принимает решение вернуться обратно, хотя и понимает, что с огромной долей вероятности его ждет смертная казнь; в лучшем случае — штрафная рота. Он готов это принять, но вообще-то перед смертью хочет принести своему народу хоть какую-то пользу.

Меж тем, в партизанском отряде конфликтуют два лидера. С одной стороны, это пожилой, выдержанный и человечный Локотков, с другой — более молодой, энергичный и бескомпромиссный майор кадровой армии Петушков. Поводом для раздоров становится буквально всё: скажем, в чудесно снятом флэшбеке майор дико орёт на Локоткова за то, что он не стал взрывать мост с проходящим по нему немецким эшелоном — оттого, что под мостом как раз в это время проплывала баржа, полная пленных красноармейцев. В системе взглядов сталинского фанатика Петушкова, пленные — это не люди, а добровольные коллаборационисты — тем более. Он хочет убить Лазарева.

Но Локотков чувствует непонятную симпатию к спокойному и молчаливому мужику в нацистской униформе. Дает ему шанс оправдаться, приняв участие в теракте: нужно выйти на контролируемую немецкими силами дорогу, остановить первый попавшийся транспорт и убить его пассажиров. Лазарев с блеском выполняет задание, но симпатии к нему от этого не прибавляется, смертный приговор вынесен и лишь отсрочен, а в финале, конечно, приводится в исполнение.

Отличный ранний фильм молодого Германа (то есть, без постмодернистских выкрутасов), который не выпустили на экраны, якобы потому, что он пестовал жалость к военнопленным и перебежчикам; потому что концентрировал внимание не столько на героических военных операциях, сколько на грызне внутри партизанского отряда; потому что показывал «образцовых советских людей» (Петушкова, Соломина, молодого и пожилого колхозников) оберкретинами и гадами. Учитывая, что Герман любил приврать, лгал много, с увлечением и мастерством, мне кажется, это лишь часть ребуса, при том не самая важная. Ведь, «при всех своих», фильм-то по духу абсолютно советский: перебежчик в конце, как и полагается, погибает без права на память и реабилитацию; в изображении реалий войны торжествует чисто советская некрофильская эстетика; немцы в надлежащей степени демонизированы; наконец, лента очень хорошо работала на закрепление коммунистического «партизанского мифа». Я так понимаю, что номенклатурный паренек «Герман, сын Германа» насмотрелся в закрытом прокате югославских картин времен «черной волны» о Сопротивлении и решил снять что-то похожее, но в советском антураже.

Но если на Балканах какая-то народная борьба действительно имела место (пусть и была многократно раздута коммунистическими вралями) — иррегулярным боевым действиям способствовали гористо-лесистый рельеф с узенькими транспортными артериями, приятный климат с огромными урожаями, автаркия отдельных регионов и бесноватое воинственное население - то ведь в СССР не было ничего подобного. Соответственно, никаких массовых партизанских акций, да еще недалеко от линии фронта быть не могло. Всю советскую «партизанщину» можно разделить на несколько категорий. Во-первых, это специально подготовленные диверсионные отряды, отправляемые за линию фронта с конкретной задачей: уничтожать объекты инфраструктуры (мосты, жилые дома, запасы продовольствия и топлива) или проводить точечные ликвидации (например, убийство Воскобойника и других лидеров русского самоуправления) — после выполнения миссии они эвакуировались «на Большую землю» или истреблялись местным населением. Во-вторых, это группы «окруженцев», по каким-то причинам не могущие легализоваться на оккупированной территории (враждебность мирных жителей, причастность к военным преступлениям, близость линии фронта, и, следовательно, наличие сильной фельджандармерии), вынужденные прятаться в укромных местах — они сидели тише воды, ниже травы, и приступали к террористической деятельности лишь когда до подхода регулярной Красной армии оставались считанные дни. В-третьих, это спонтанно организуемые шайки «народных мстителей» (как правило, романтически настроенных допризывников с сильным вкраплением уголовного элемента) — таковые громились полицией в течение нескольких недель или даже дней. Численность каждого подобного «партизанского отряда» вряд ли могла превышать 20-30 человек (иначе логистика становилась неподъемной), значение в приближении победы — ну, может 0,01% от общих усилий. Стараниями советских пропагандистов же этот показатель довели едва ли не до 10%. Коммунистическим террористам и откровенным фуфлогонам придумали Жития, чуть ли не Евангелия!

Понимающего человека такое чтение заставляет рыдать от хохота (ну или содрогаться от спазмов рвоты, в зависимости от настроения): «С лета 1942 года майор Александр Герман — командир 3-й Ленинградской партизанской бригады. Бригадой под командованием Германа с июня 1942 года по сентябрь 1943 года уничтожено 9652 гитлеровца, совершено 44 крушения железнодорожных эшелонов с живой силой и техникой врага, взорван 31 железнодорожный мост, разгромлено 17 гарнизонов противника, до 70 волостных управлений». Да-да! «Три кинокамеры заграничных, три портсигара отечественных, куртка замшевая… Три. Куртки». Выдержку из «биографии партизана Германа» я привел ради гармонии, но вообще-то можно брать жизнеописание любого представителя этой когорты, там всюду чистый кэмп! А то и дьявольский сюрреализм, если, к примеру, почитать про «деда Талаша», «Сережу Алешкова» и прочих «Тихонов-Баранов», то братья Гримм и сказочник Андерсен отдыхают. «Проверка на дорогах» целиком сделана в этой замечательной традиции. Достаточно сказать, что здесь три партизана, переодевшись в немецкую форму, запасшись документами, снятыми с мертвых тел и разучив пару фраз на хохдойче, с легкостью угоняют со стратегической железнодорожной станции состав, полный продуктов питания. Все вопросы к реализму происходящего после этого автоматически снимаются.

Но это не повод ставить крест на самой картине. Если отрешиться от всяких исторических аллюзий и идеологического пафоса - и воспринимать фильм как абстрактный драматический боевик про борьбу сил Добра и Зла (типа «Звездных войн» или «Властелина колец» - неслучайно их, кстати, вовсю крутят по ТВ на 9 мая), то досада сама собой исчезает, а на смену ей приходит неслабое такое чувство удовлетворения — от прекрасно выстроенных кадров, от действительно хорошо поставленных батальных сцен, от замечательной игры артистов. Здесь, конечно, с огромным отрывом всех опережает Владимир Заманский в роли Лазарева: я не большой знаток советского кино, но, по-моему, это совершенно уникальный персонаж в духе какого-нибудь «Хагакурэ», не имеющий равных по стоицизму, отрешенному спокойствию, умению преодолевать смертельный страх. Вторым по силе воздействия я назвал бы персонажа Быкова, точнее знаменитый эпизод (так взбесивший советское киноначальство и так обрадовавший всех прочих), когда он издевательски встает во фрунт перед старшим по званию... с босыми ногами в тазике теплой воды.

Старший по званию идиот с жизненным девизом «будем воевать до последнего русского солдата» исполнен Солоницыным сносно, но не совсем убедительно, пожалуй, слишком плакатно. Вопящий по любому поводу «жидокомиссар» с выпученными глазами — это перебор, своеобразный предтеча демонических «смершевцев» и «энкаведешников» 90-00-х годов, которым простоватый зритель исподволь начинает сочувствовать из-за того, что их нарисовали такими беспросветно черными. Зато вот очень хорош юный полицейский Николай Бурляев, такое одновременно жалкое и мерзкое существо, типичное дитя эпохи «Большого террора», когда ложь, предательство и удары ножом в спину позиционировались как единственно возможное социальное поведение.

Хотя концовка, как и необходимо было в советских фильмах о войне, довольно-таки безрадостная (настоящий герой незаметно гибнет, герой поплоше получает в награду лишь звездочку на погон да бутылку водки), она не производит опустошительного впечатления в отличие от каких-нибудь «Зорей тихих», «A la guerre comme а la guerre», «Иди и смотри» и всякого такого. Здесь наличествует ясное понимание, что герои — настоящие мужчины, стойкие солдаты, понимающие на что они идут, принимающие всю ответственность, готовые к смерти. Потому их не жалко — ведь жалеть можно человека слабого, а Локотков, и, в особенности Лазарев (сцена с вышкой по эпичности не уступает «Рэмбо») — многократно более сильные люди, чем средний кинозритель. Но именно на жалости основан советский культ ВОВ, а еще — на бесславии. Не случайно 90% всех инфоповодов из этой сферы сопровождается дегероизирующим мессиджем: «повесили», «замучили», «сожгли деревню со всеми жителями», «взяли в плен и заморили голодом», «облили керосином и подожгли», «обливали водой на морозе, пока не превратился в ледяного истукана» и т.п. Еще 9% - это как бы подвиги, но... удобные для правительства, чтобы не давать воину заслуженную награду, а по возможности еще и не хоронить: «сгорел в танке, обороняя переправу», «заткнул телом пулеметную амбразуру», «направил подбитый самолет на вражескую колонну», «утонул в подводной лодке». И совсем нехотя, сквозь зубы Агитпроп изредка сообщал о живущих героях, параллельно подвергая их немыслимым унижениям: скажем, в 1948 году у всех военнослужащих отняли награды Югославии, а в 1962 — Китая и Албании, и одновременно с этим девальвировали советские боевые ордена путем вручения их всяким чертям типа Насера, Меркадера и Бен Белы. Или еще круче — например, одного из немногих нормально воевавших моряков Александра Маринеско после ВОВы обвинили в воровстве, алкоголизме, да еще чуть ли не заклеймили военным преступником, доведя человека до смерти в 50 лет.

Это делалось для того, чтобы единственное, чем могли гордиться русские в СССР — выигранной тяжелейшей войной, увенчавшейся все же разгромом врага и торжеством в его столице — всплывая в памяти, сопровождалось мучительным стыдом, приступами депрессии, желанием напиться. «Праздник со слезами на глазах». Однако мужчины не плачут, они умело убивают врагов, но даже если гибнут, то уходят в бессмертие, как Александр Лазарев — и потомки вспоминают о них с радостью и воодушевлением. Но в стране, смысл существования которой заключался в дебилизации и унижении русских демонстрировать такой фильм было никак нельзя, и я думаю, что «Проверку на дорогах» совки положили на полку именно по этой причине.

Сообщение модератора
  Рецензия опубликована вне очереди как поощрение за второе место предыдущей публикации автора в рейтинге популярности на начало января.