Оригинал взят у noname_rambler в Маргарита
Кинопоиск
Первая оговорка: когда русскоязычный зритель смотрит этот фильм, то (на слух) он воспринимает результат тройного перевода (немецкоязычный – двойного). Первый – с немецкого первоисточника, грандиозной (во всех смыслах) пьесы Гёте, на язык киношного двухчасового сценария Юрия Арабова; сценарий, надо думать, писался по-русски... Второй перевод делает режиссёр – в пластический язык кино, если будете внимательно смотреть фильм, вглядываясь в "картинку" – можете получать удовольствие просто от уровня владения Сокуровым этим языком. Ну а так как фильм немецкоязычный (ну как же иначе – Гёте), с немецкими актёрами и для европейского зрителя, то несмотря на глубокое разочарование Александра Николаевича в своих соотечественниках, он всё же делает для них закадровую русскоязычную озвучку, своими руками (голосом).
Оговорка вторая: наверное не стоит смотреть этот фильм (как впрочем и весь остальной "артхаус"), напряжённо пытаясь разгадать (на ходу!) все аллюзии и символы, которыми он насыщен, как хорошая пасхальная творожная масса изюмом. Хотя бы потому, что авторы картины потратили на неё несколько лет напряжённой работы, а вы – всего-то два часа досуга, в расслабленной позе, с пивком и чипсами. Суть в том, чтобы попытаться воспринять продукт целиком, почувствовать вкус изюма, не выковыривая. Хотя и выковыривание тоже – увлекательное занятие, когда получается:) – мне вот не хватает самонадеянности (и образованности...)
------------------------------------
Ключ к загадке Фауста – Маргарита.
смотрите какая прелесть
Старый греховодник знал своё дело, когда сводил разочарованного в смысле жизни Генриха Фауста (у которого на полке стоит наготове склянка с цикутой) вот с этим чудом природы (правда, это уже другой фильм).
Кстати, тоже ведь наше национальное достояние в некотором смысле – Изольду Дихаук (Дьячук) вывезли (увы) из Сургута в 9 лет.
Склянку Мефисто (в фильме он переименован, там вообще многое перелицовано) "немедленно выпил", как только увидел её, зайдя в каморку Фауста – чтобы избавить своего будущего клиента от малодушного искушения, приготовив более достойные его души, размер которой Мефисто-Маврикий почуял безошибочно своим дьявольским нюхом – уж такую добычу он упустить не может, ради этого можно и потерпеть некоторое расстройство живота после смертельной (для обычного человека) дозы сократовского яда.
Всё же не могу удержаться, чтобы не ковырнуть тут одну из изюминок.
Расстройство дьявольской системы пищеварения приводит к совершенно закономерному следствию – и конечно же у стен церкви.
— Только не под церковью. (Фауст хоть и склонен к атеизму, какие-то останки благочестия у него сохранились)
— Верно... Лучше в церкви.
На этот аргумент у Фауста (у Сокурова с Арабовым) не находится ответа. И у почему-то оказавшийся рядом в этой сцене убийственно постаревшей (уже никак не годной для роли Маргариты, даже у Сокурова) Ханны Шигулы – вот эту изюминку я ковырнуть не могу:) – да и надо ли? пойдём дальше, тем более что облегчившийся в церкви Маврикий ведёт (вместе с авторами фильма) знакомить нашего героя (и нас) с настоящей Маргаритой.
Знакомство происходит в каком-то странном месте (пространственно-временной континуум в фильме весьма условен), какой-то средневековый банно-прачечный комбинат.
— Видите этих женщин? Они заняты. Завалены работой, удовлетворены и беззаботны. Вы видите их пальцы? Они такие. Они деформируются... Такими скрюченными пальцами бутылочку с ядом ни за что не открыть.
Всё, дело сделано, механизм запущен. Шестерёнки сцепятся – намертво – у могилы брата Маргариты, убитого (случайно, "чёрт подтолкнул") тем, кому она готова уже здесь, у ещё не засыпанной могилы отдать всё, душу, тело... жизнь.
Фаусту, не Дьяволу.
А нужен ли этим двоим Дьявол?
Ведь весь психо-физиологический инструментарий, тонко настроенный для запуска механизма, у них – разве от дьявола? Дьявол не Творец, у него не Мастерская, а всего лишь лавка ростовщика, но к нему почему-то выстраиваются в очередь ... ленивые и нелюбопытные.
Но ведь Фауст то не из их числа!
Да и не скрывает от него ничего нечистый – он знает с кем имеет дело...
— Работа на земле, пахота... культивация... Ранний подъем! Молоко... Кормление дойных коров. Здоровое питание. Умение чистить хлев без брезгливости... — так троллит он свою (как ему кажется) жертву.
Фауст в свою очередь троллит (пока дьявол зашёл в церковь по своей нужде) Вагнера, который "великодушно" предлагает обожаемому Мастеру уступить ему свою "стопятидесятую" очередь.
— Нет, спасибо. Ты ведь не веришь в Бога? Как же ты тогда можешь верить в Сатану? Где же логика? Если добро не существует, тогда как же существует зло.
... Нет, они друга стоят, эти двое, Генрих и Маврикий – вы подождите, потерпите немного, к финалу фильма они ещё разберутся между собой – кто из них Who – кто кого "купил". Ну а вот фаустовскому подмастерью (чуть позже станет яснее, к кому бросают авторы фильма цепочку аллюзий в этом образе) – никогда не статьмайором Мастером со своим стопятидесятым номером. Вот уж что прекрасно чувствует Ewig-Weibliche Маргарита, когда брезгливо отталкивает подкатившего было к ней в приступе мегаломании Вагнера (Ницше?) со сверхчеловечком-гомункулом, выращенным в реторте (ницшевского конечно же) ума:
— Я — Вагнер! я — настоящий Фауст!
Зачем ей это недоразумение, когда у неё есть свой, действительно настоящий Фауст? Реторта падает, разбивается, симпатичный сверхчеловечек, лишённый своей естественной среды обитания ... погибает (наверное, нам это – неинтересно! Маргарите – тоже...)
Вообще – а нужен ли современному человеку такой персонаж, как дьявол, не созрел ли он достаточно для того, чтобы обойтись без такого оправдания (да и нужны ли ему вообще оправдания?) – вот мысль, к которой подталкивают своего зрителя авторы фильма. А то, что речь в фильме идёт о современном, нынешнем состоянии человека – думаю, это должно быть понятно, иначе смысла нет приступать к просмотру "экранизации бессмертного творения Гёте" – будет скучно...
Категории времени и пространства в картине весьма условны, растягиваются и сжимаются "по прихоти" авторов.
Одеты персонажи вроде бы в костюмы эпохи Гёте, но вот сцены с отцом Генриха Фауста погружают нас уже в самое настоящее глубокое средневековье. К лекарю Фаусту (да, он ведь тоже – Фауст!) приходят пациенты – он их растягивает на дыбе – по их доброй воле! – такой вот метод лечения... Кто-то уходит на своих ногах, кого-то после процедуры уносят – на кладбище...
Нечистого старший Фауст гонит палкой (создаётся впрочем впечатление, что они слишком хорошо знакомы...) При этом – он, в отличии от своего непутёвого сына – начисто лишён жажды познания, творческого духа. Такая вот "амбивалентность дискурса" европейской культуры.
— Вначале было Дело, — нашептывает нечистый дух (а у Гёте немного не так!) младшему Фаусту, когда тот – ни много ни мало – надумал переводить Благую Весть (ну чем ещё занять себя тому, кто прикупил склянку цикуты "на всякий случай").
— Действие! Только действие!
— Интересное решение... я думал суть или энергия. (ведь не "я" Вагнера-Ницше, в самом деле...)
Жажда дела – business, здесь и сейчас, – вот что толкает Фауста, главную фигуру ново-европейского мифа, заключить "контракт с Дьяволом".
Вот только ... причём здесь Дьявол?
В финале Дьявол-Мефисто-Маврикий, совершенно ненужный уже в нашем сегодня настоящему Фаусту мешок с говном, побивается, заваливается камнями, уничтожается, ничтожный контракт разрывается – Фауст шагает дальше, weiter und weiter und weiter.
А как же Маргарита, чей нежный голос зовёт его свыше:
— Куда ты?
Ну да, мы то знаем, что нет там ничего, кроме конденсата водяного пара в дефракции голубой части спектра скромной жёлтой звезды, возле которой трётся наша небольшая планета...
Если именно такое знание важно – наверное незачем было смотреть этот фильм.
... а как же Маргарита?
У Гёте в финале первой части:
— Погибла!..
— Спасена!
В финале второй, в финале всей пьесы (и всей жизни самого автора) спасённая Маргарита спасает Фауста, ослепшего и свалившегося в яму-могилу, вырытую лапами лемуров, вырывает его душу из лап Мефистофеля.
У Арабова в сценарии:
Сад дома Гретхен.
В саду выкопан глубокий пруд. На дне его — зеленые водоросли, похожие на лапы подводного хищного существа.
Гретхен стоит на самом краю, лицо ее опухло от слез. Край платья намок в воде. Похоже, что она собирается свести счеты с жизнью.
Внезапно она чувствует чье-то присутствие за спиной.
Она не видит, что это ростовщик тянет за собой упирающегося Фауста. Подталкивает его к девушке…
Она ощущает прикосновение к себе. Видит мужскую руку, сжимающую ее плечо… Но это не Фауст. Это ростовщик.
Р о с т о в щ и к. Ни о чем не волнуйтесь… Всё — пустое… Только жизнь… одна жизнь прекрасна!..
Насильно заставляет Фауста обнять Маргариту, в свою очередь, обнимая ее за плечи и подталкивая к Фаусту.
Девочка сопротивляется. Три тела на секунду переплетаются и, шевелясь, начинают напоминать какое-то странное чудовище с дюжиной конечностей, неуклюжее, косолапое и тяжелое…
У Сокурова лучше...
— Ты же хотел её спасти? Ну спасай...
и никаких "чудовищ", они появятся в кадре – позже – здесь то зачем?
Кинопоиск
Я работаю со смыслами,
Сокуров – с душой.
Сокуров – с душой.
Юрий Арабов.
Первая оговорка: когда русскоязычный зритель смотрит этот фильм, то (на слух) он воспринимает результат тройного перевода (немецкоязычный – двойного). Первый – с немецкого первоисточника, грандиозной (во всех смыслах) пьесы Гёте, на язык киношного двухчасового сценария Юрия Арабова; сценарий, надо думать, писался по-русски... Второй перевод делает режиссёр – в пластический язык кино, если будете внимательно смотреть фильм, вглядываясь в "картинку" – можете получать удовольствие просто от уровня владения Сокуровым этим языком. Ну а так как фильм немецкоязычный (ну как же иначе – Гёте), с немецкими актёрами и для европейского зрителя, то несмотря на глубокое разочарование Александра Николаевича в своих соотечественниках, он всё же делает для них закадровую русскоязычную озвучку, своими руками (голосом).
Оговорка вторая: наверное не стоит смотреть этот фильм (как впрочем и весь остальной "артхаус"), напряжённо пытаясь разгадать (на ходу!) все аллюзии и символы, которыми он насыщен, как хорошая пасхальная творожная масса изюмом. Хотя бы потому, что авторы картины потратили на неё несколько лет напряжённой работы, а вы – всего-то два часа досуга, в расслабленной позе, с пивком и чипсами. Суть в том, чтобы попытаться воспринять продукт целиком, почувствовать вкус изюма, не выковыривая. Хотя и выковыривание тоже – увлекательное занятие, когда получается:) – мне вот не хватает самонадеянности (и образованности...)
------------------------------------
Ключ к загадке Фауста – Маргарита.
смотрите какая прелесть
Склянку Мефисто (в фильме он переименован, там вообще многое перелицовано) "немедленно выпил", как только увидел её, зайдя в каморку Фауста – чтобы избавить своего будущего клиента от малодушного искушения, приготовив более достойные его души, размер которой Мефисто-Маврикий почуял безошибочно своим дьявольским нюхом – уж такую добычу он упустить не может, ради этого можно и потерпеть некоторое расстройство живота после смертельной (для обычного человека) дозы сократовского яда.
Всё же не могу удержаться, чтобы не ковырнуть тут одну из изюминок.
Расстройство дьявольской системы пищеварения приводит к совершенно закономерному следствию – и конечно же у стен церкви.
— Только не под церковью. (Фауст хоть и склонен к атеизму, какие-то останки благочестия у него сохранились)
— Верно... Лучше в церкви.
На этот аргумент у Фауста (у Сокурова с Арабовым) не находится ответа. И у почему-то оказавшийся рядом в этой сцене убийственно постаревшей (уже никак не годной для роли Маргариты, даже у Сокурова) Ханны Шигулы – вот эту изюминку я ковырнуть не могу:) – да и надо ли? пойдём дальше, тем более что облегчившийся в церкви Маврикий ведёт (вместе с авторами фильма) знакомить нашего героя (и нас) с настоящей Маргаритой.Знакомство происходит в каком-то странном месте (пространственно-временной континуум в фильме весьма условен), какой-то средневековый банно-прачечный комбинат.
— Видите этих женщин? Они заняты. Завалены работой, удовлетворены и беззаботны. Вы видите их пальцы? Они такие. Они деформируются... Такими скрюченными пальцами бутылочку с ядом ни за что не открыть.
Всё, дело сделано, механизм запущен. Шестерёнки сцепятся – намертво – у могилы брата Маргариты, убитого (случайно, "чёрт подтолкнул") тем, кому она готова уже здесь, у ещё не засыпанной могилы отдать всё, душу, тело... жизнь.
Фаусту, не Дьяволу.
А нужен ли этим двоим Дьявол?
Ведь весь психо-физиологический инструментарий, тонко настроенный для запуска механизма, у них – разве от дьявола? Дьявол не Творец, у него не Мастерская, а всего лишь лавка ростовщика, но к нему почему-то выстраиваются в очередь ... ленивые и нелюбопытные.
Но ведь Фауст то не из их числа!
Да и не скрывает от него ничего нечистый – он знает с кем имеет дело...
— Работа на земле, пахота... культивация... Ранний подъем! Молоко... Кормление дойных коров. Здоровое питание. Умение чистить хлев без брезгливости... — так троллит он свою (как ему кажется) жертву.
Фауст в свою очередь троллит (пока дьявол зашёл в церковь по своей нужде) Вагнера, который "великодушно" предлагает обожаемому Мастеру уступить ему свою "стопятидесятую" очередь.
— Нет, спасибо. Ты ведь не веришь в Бога? Как же ты тогда можешь верить в Сатану? Где же логика? Если добро не существует, тогда как же существует зло.
... Нет, они друга стоят, эти двое, Генрих и Маврикий – вы подождите, потерпите немного, к финалу фильма они ещё разберутся между собой – кто из них Who – кто кого "купил". Ну а вот фаустовскому подмастерью (чуть позже станет яснее, к кому бросают авторы фильма цепочку аллюзий в этом образе) – никогда не стать
— Я — Вагнер! я — настоящий Фауст!
Вообще – а нужен ли современному человеку такой персонаж, как дьявол, не созрел ли он достаточно для того, чтобы обойтись без такого оправдания (да и нужны ли ему вообще оправдания?) – вот мысль, к которой подталкивают своего зрителя авторы фильма. А то, что речь в фильме идёт о современном, нынешнем состоянии человека – думаю, это должно быть понятно, иначе смысла нет приступать к просмотру "экранизации бессмертного творения Гёте" – будет скучно...
Категории времени и пространства в картине весьма условны, растягиваются и сжимаются "по прихоти" авторов.
Одеты персонажи вроде бы в костюмы эпохи Гёте, но вот сцены с отцом Генриха Фауста погружают нас уже в самое настоящее глубокое средневековье. К лекарю Фаусту (да, он ведь тоже – Фауст!) приходят пациенты – он их растягивает на дыбе – по их доброй воле! – такой вот метод лечения... Кто-то уходит на своих ногах, кого-то после процедуры уносят – на кладбище...
Нечистого старший Фауст гонит палкой (создаётся впрочем впечатление, что они слишком хорошо знакомы...) При этом – он, в отличии от своего непутёвого сына – начисто лишён жажды познания, творческого духа. Такая вот "амбивалентность дискурса" европейской культуры.
— Вначале было Дело, — нашептывает нечистый дух (а у Гёте немного не так!) младшему Фаусту, когда тот – ни много ни мало – надумал переводить Благую Весть (ну чем ещё занять себя тому, кто прикупил склянку цикуты "на всякий случай").
— Действие! Только действие!
— Интересное решение... я думал суть или энергия. (ведь не "я" Вагнера-Ницше, в самом деле...)
Жажда дела – business, здесь и сейчас, – вот что толкает Фауста, главную фигуру ново-европейского мифа, заключить "контракт с Дьяволом".
Вот только ... причём здесь Дьявол?
В финале Дьявол-Мефисто-Маврикий, совершенно ненужный уже в нашем сегодня настоящему Фаусту мешок с говном, побивается, заваливается камнями, уничтожается, ничтожный контракт разрывается – Фауст шагает дальше, weiter und weiter und weiter.
А как же Маргарита, чей нежный голос зовёт его свыше:
— Куда ты?
Ну да, мы то знаем, что нет там ничего, кроме конденсата водяного пара в дефракции голубой части спектра скромной жёлтой звезды, возле которой трётся наша небольшая планета...
Если именно такое знание важно – наверное незачем было смотреть этот фильм.
... а как же Маргарита?
У Гёте в финале первой части:
— Погибла!..
— Спасена!
В финале второй, в финале всей пьесы (и всей жизни самого автора) спасённая Маргарита спасает Фауста, ослепшего и свалившегося в яму-могилу, вырытую лапами лемуров, вырывает его душу из лап Мефистофеля.
У Арабова в сценарии:
Сад дома Гретхен.
В саду выкопан глубокий пруд. На дне его — зеленые водоросли, похожие на лапы подводного хищного существа.
Гретхен стоит на самом краю, лицо ее опухло от слез. Край платья намок в воде. Похоже, что она собирается свести счеты с жизнью.
Внезапно она чувствует чье-то присутствие за спиной.
Она не видит, что это ростовщик тянет за собой упирающегося Фауста. Подталкивает его к девушке…
Она ощущает прикосновение к себе. Видит мужскую руку, сжимающую ее плечо… Но это не Фауст. Это ростовщик.
Р о с т о в щ и к. Ни о чем не волнуйтесь… Всё — пустое… Только жизнь… одна жизнь прекрасна!..
Насильно заставляет Фауста обнять Маргариту, в свою очередь, обнимая ее за плечи и подталкивая к Фаусту.
Девочка сопротивляется. Три тела на секунду переплетаются и, шевелясь, начинают напоминать какое-то странное чудовище с дюжиной конечностей, неуклюжее, косолапое и тяжелое…
У Сокурова лучше...
— Ты же хотел её спасти? Ну спасай...
и никаких "чудовищ", они появятся в кадре – позже – здесь то зачем?
Здесь, несколько мгновений всего, буквально несколько кадров, за пивком и чипсами можно не заметить – обещание – чего? спасения ... жизни ... любви
У этой рецензии есть своя история создания. В прошлом году в сообществе регулярно публиковались рецензии noname_rambler. Но с некоторыми рецензиями были проблемы - не хватало кадров, ранее использовавшихся для иллюстрации. Мне удалось восстановить рецензию на "Ностальгию" Тарковского, а в случае с "Фаустом" Сокурова я оказался бессилен. В конце концов полтора месяца назад я разместил рецензию на "Фауста" Сокурова другого участника сообщества. И вот noname_rambler подготовил свою новую версию рецензии на этот фильм. Свое мнение по этому поводу я подготовлю чуть позже
ОтветитьУдалить"Вообще – а нужен ли современному человеку такой персонаж, как дьявол, не созрел ли он достаточно для того, чтобы обойтись без такого оправдания (да и нужны ли ему вообще оправдания?) – вот мысль, к которой подталкивают своего зрителя авторы фильма."
ОтветитьУдалить"Мораль, поскольку она основана на понятии о человеке как существе свободном, но именно поэтому и связывающем себя безусловными законами посредством своего разума, не нуждается ни в идее о другом существе над ним, чтобы познать свой долг, ни в других мотивах, кроме самого закона, чтобы этот долг исполнить."
И.Кант "Религия в пределах только разума"
То есть, если Канту не нужен бог для соблюдения категорического императива, то современному Фаусту уже не нужен дьявол, чтобы послать любой категорический императив. Но нюанс в данном случае заключается в том, что отрицание бога также является искушением сатаны, даже если при этом отрицается существование самого сатаны. "Самое большое искушение сатаны - утверждение, что его нет."
Канту может быть и не нужен, Александру Зиновьеву не нужен – у них хватает ума и воли, чтобы выстроить Государство Одного Человека и прекрасно обустроиться в нём.
УдалитьА вот "чтобы всем" – получается "шариковщина" (хотя я Булгакова и не люблю).
Хотя Кант конечно лукавит, никакого категорического императива он бы не вывел без "понятия о человеке, как существе свободном" – ну а откуда появляется это понятие, неужели из цепочки "априорных синтетических суждений"?
УдалитьГёте в своей пьесе круче Канта, по крайней мере он не отказывается от такого ключевого момента христианского мифа, как тайна.
Две загадки в пьесе, которые в принципе неразрешимы плоским рационализмом (к которому сводится в обыденном понимании "Кант"):
а) почему спасена Маргарита – после всех своих чудовищных грехов;
б) почему спасён Фауст (обратите внимание, в фильме этого момента нет, Сокуров вслед за Гёте пойти не решается, он скорее делает шаг назад, впрочем – как и все мы, нонешние постмодернисты)
Приведенную здесь цитату Канта я взял из своего же трактата "Истина и реальность в информационной войне". Вот что я писал после этой цитаты:
УдалитьМесто Иисуса Христа занял категорический императив. Похоже, как раз в способности заменить название выражалась свобода человека по Канту. Тут же появились безусловные законы, которые человеку нужно познать и затем исполнять. Все это сильно смахивает на объективную реальность, уже обсуждавшуюся в первой части. К трансцедентальной эстетике из "Критики чистого разума" с ее безотносительным пространством и временем Кант добавил трансцедентальную этику с безусловными законами и долгом. Здесь сильно отдает позитивистской "естественностью", которую ордолибералы называют натуралистической наивностью, когда люди воспринимают социальные институты, формировавшиеся тысячелетиями, как что-то "естественное", существовавшее испокон веку. Это напоминает детскую веру в растущие на деревьях булки. Так как булки не растут на деревьях, а моральные законы не обладают безусловной объективностью, разные группы людей стали наполнять их разным содержанием.
И Кант, и Гете имеют дело с уже упрощенной моделью человека, хотя для современников их идеи воспринимаются как новаторские. Об этом феномене новоевропейской философии я тоже писал в "О происхождении нигилизма":
метафизическая дистрофия сопровождалась фактическим расцветом новоевропейской философии. Кант, Гегель, Ницше и т.д., и т.п. Перед новоевропейскими философами открывалась новая картина мира, формировавшаяся за счет постоянного сужения метафизического горизонта.
почему спасён Фауст (обратите внимание, в фильме этого момента нет, Сокуров вслед за Гёте пойти не решается, он скорее делает шаг назад, впрочем – как и все мы, нонешние постмодернисты)
УдалитьЯ "Фауста" так и не досмотрел до конца, но Ваш рассказ мне напомнил другой фильм - "Сталкер". Его герои тоже не решились "спастись", зайти в комнату. И в церковь они заходят, только чтобы использовать ее как отхожее место. Писателю в "Сталкере" стыдно каяться и просить. И Сокурову проще показать справляющего в церкви нужду Мефистофеля, чем спасенного Фауста.
Сокурову не "проще", он умный и честный (прежде всего со своей совестью) художник, он не пытается играть в бирюльки со зрителем, – уж поверьте, я то досмотрел (и не один раз, и не только этот фильм).
УдалитьЧтобы понять, о чём Сокуров, рекомендую посмотреть такие его "документальные" фильмы, как "Мария", "Духовные голоса".
Я случайно оставил ответ внизу.
УдалитьНе могли бы Вы точно описать, что происходит, когда Вы пытаетесь оставить комментарий, используя эккаунт ЖЖ.
"Жажда дела – business, здесь и сейчас, – вот что толкает Фауста, главную фигуру ново-европейского мифа, заключить "контракт с Дьяволом".
ОтветитьУдалить"С историей обстоит так, что все, ставящее спектакль и бросающееся в глаза, не главное дело. Нервы невидимы, подобно тому как существенное вообще невидимо."
"И тогда я наслаждаюсь тихим разговором с собой и общением с духом истории. Он Фаусту в его келье не являлся и маэстро Гёте тоже нет. От него они не отшатнулись бы в испуге, сколь бы важным и захватывающим ни было его явление."
из письма графа Йорка Дильтею, цитируется по М.Хайдеггер, "Бытие и время"
И Тарковский, и Сокуров - честные художники. И как честные художники они не могут показать искренне кающегося современника. В этом смысле им "проще". А вот Кшиштоф Занусси отказался от такой "честности".
ОтветитьУдалить... и проиграл Кшиштофу Кесьлевскому. На мой вкус конечно, я так смотрю кино, кино как искусство...
ОтветитьУдалитьВ последнее время принято воспринимать художников как людей, которые отражают действительность. Но дело в том, что художники действительность не отражают, а создают.
Удалить